Они все так же стояли и смотрели друг на друга: выражение «понимать без слов» обретало реальное воплощение.

Мне нужен Джастин… Больше, чем ему. Но отобрать, нет, он должен отдать сам. Понять, я, не он, - могу предложить молодому талантливому художнику фантастические возможности. Надо попробовать заключать договор, для начала - поговорить. Но не здесь. А Джастин… Воплощу его желания и стремления, сделаю счастливым без питтсбургского героя. Тем более в их отношениях, кажется, есть трещинки.

Наконец они расцепили взгляды. Брайан улыбнулся и снова поцеловал ангела в губы: глубоко, долго. Жена Пейсона за это время точно успела два раза получить оргазм. И я почувствовал… Сaramba! (пер. исп. руг. «черт возьми»), не знал, от кого из них больше…

Не выпускал парочку из вида, замечая, несмотря на то, что все время были рядом, - они не впритык. Тонкая невидимая, но ощущаемая черта между. И я решился.

– Мистер Кинни, если возможно, я бы хотел поговорить с вами.

– Да? О чем?

Его голос звучал ровно, чуть лениво. Мой – прерывисто, спеша.

– О важном, - для нас обоих.

– Я понял. Хорошо. И что, сеньор де Мендоза, ваши намерения серьезны? Долговременны? Порядочны?

Он знал, чего я хочу… Кого я хочу.

– Более чем по всем пунктам.

– Где и когда?

– Лучше сегодня, после приема. Вы могли бы приехать ко мне по адресу…

– Буду…

Я - на диване. Он – на углу стола, скрестив руки на груди. Расстояние между – пять метров.

– Хотите что-то выпить?

– Да, спасибо. Виски.

Встаю, наливаю. Он молчит, я тоже не могу найти нужных слов. Кинни усмехается, в глазах черти пляшут канкан.

– де Мендоза… Известный род.

– Один из старейших в Испании. Первые упоминания в 14 веке и до сих пор не прерывался по прямой мужской линии.

– Да что вы, сеньор? За шестьсот с лишним лет ни одного бездетного гея?

– История умалчивает. Но у нас большие семьи. Если не возражаете, лучше по имени.

– Как угодно…

Выхожу на середину комнаты, держусь за спинку стула. Расстояние между - три метра.

– Отпусти его.

– Я не держу.

– Он любит тебя.

– Да.

– Я люблю его.

– А он?

– Полюбит.

– Завидный оптимизм.

– Я всегда добиваюсь.

– Похвально.

Он снимает пиджак, закатывает рукава рубашки. Отхожу от стула, ближе к нему как кролик к удаву, - тело тянет, игнорируя вопли разума «не смей приближаться!». Расстояние между - метр.

– Смогу ему дать то, чего ты не сможешь: выставки, прессу, известность, заказы, приемы в лучших, даже королевских, домах Европы.

– Деньги?

– Да, больше, чем ты. И он сам заработает больше.

– Вдохновение?

– Да.

– Ты покупаешь его?

– Я люблю его. До 38 лет никого, только развлекался.

Он снова усмехается, но в этот раз гримасой, за хладнокровной маской мелькает волнение. Миг, - все по-прежнему.

– И?

– Отпусти его…

– Я не держу. Он сам решает, где и с кем хочет быть.

Подхожу еще ближе, ближе, как под гипнозом. Его дьявольский взгляд обволакивает и смеется. Преграда – только скрещенные на груди руки.

– Нет. Не он. Ты. Только ты.

Опускает руки, облизывает губы. Дьявол… Бог…

– Я подумаю… Гектор…

От того, как он произносит мое имя, пах заливает необузданным, рвущим желанием. Тянусь к нему… Отстраняется… Не могу оторваться и ненавижу. Его. Себя. Он опускает взгляд вниз, толкает языком щеку.