Шрифт:
— Люди, выходите!
— В чем дело, Эдемика? — сбежались перепуганные соседи.
— Вот! Глядите все! Кто-то выдоил мою козу!
— Чтоб ему провалиться сквозь землю! Вчера выдоили мою! — крикнула Мина.
— Машико жаловалась мне: третий день, говорит, коза возвращается с пустым выменем! — добавил кто-то.
— Мою выдаивают через день!
— И мою!
— Что же это такое, люди?
— Такого не бывало даже во время русско-японской войны, а ведь тогда тоже нуждались в молоке!
— Знаю я, чьи это штучки, да только пока молчу! — помахал пальцем Эдемика.
— Говори, если знаешь! — набросились на него соседи.
— Знаю! Молоко ворует тот, кому оно нужно!
— Ну, ты скажешь! А кому оно не нужно?
— Дайте срок, и я раскрою это дело!
— Давай, Эдемика, выручай нас!
Между тем владельцы коз приняли меры предосторожности. Коз перестали выпускать со двора, а если выпускали, то обязательно в сопровождении кого-либо из членов семьи. Я и Хатия ходили убитые горем — нашему промыслу пришел конец.
Однажды вечером, когда нам чудом удалось выдоить чью-то зазевавшуюся козу и принести домой глоток молока, тетя подозвала нас.
— Хатия, подойди ко мне!
— В чем дело, учительница?
— Покажи свои руки!
Тетя приложила к лицу обе ладони Хатии. То же самое проделала она со мной.
— Что ты делаешь, тетя? — спросил я удивленно.
Хатия молчала.
— Ваши руки пахнут козьим молоком, дети!
За весь вечер тетя больше не проронила ни слова.
В чем заключается задача?
Колхозные собрания у нас, как правило, созывались по вечерам, но колокол начинал звонить уже с полудня. Уставшие за день люди всячески старались увильнуть от собрания. Приходилось чуть ли не за руки вытаскивать их из домов.
— Просили же тебя, Архип? Забыл про собрание?
— Эдемика, именно сегодня у тебя разыгрался ревматизм?!
— Не идешь, Диомид? Ладно, поговорим с тобой в другом месте! Не будь я Зосимом!
— Зосим зобастый. Не ори ослом и дай мне отдохнуть, а то возьму вот двустволку и отправлю тебя в такое место, откуда нет возврата!
— Маргарита, выходи, я знаю, ты дома!
— Иди на собрание, Ксеня, да прихвати своего инвалида!
Нас, детей, на собрание не приглашали, но мы и не нуждались в приглашении. Собрание было для нас единственным местом развлечения. Оно обычно проводилось в школе, и нам доставляло огромное удовольствие видеть, с каким трудом рассаживаются за партами седовласые загорелые дяди и тети. Мы устраивались на полу, с наслаждением наблюдая за ходом этого странного урока, во время которого не читали списка, отвечали с места, не вставая, свободно курили, перебивали друг друга, к учителю обращались на «ты», и никого за это не выставляли за дверь. Я мечтал о том времени, когда и меня будут звать на собрание, когда и я смогу послать зовущего к черту, когда при голосовании председатель объявит: «Сосойя воздержался!..»
…Я и Хатия сидим на полу, перед тетей, за нами, также на полу, — Бежана. Мы ждем начала собрания. Класс гудит. Все окна распахнуты настежь, но в комнате все же жарко. От запахов табака, пота и земли першит в горле. Надрывно кашляют старики. Судачат бабы. А народ все валит.
— Ну что ж, пора начинать! — объявил колхозный счетовод Зосим, постучав карандашом по надтреснутому колокольчику. — Кого изберем председателем?
— Будь сам, какая еще с тебя польза? — съязвил Диомид.
— Пожалуйста, становись председателем ты! Убедишься, какое это удовольствие!
— Что ты! Отбивать кусок хлеба у любимого соседа!
— Пропади ты пропадом с твоим соседством!
— Да начинайте же, черти проклятые, утро скоро! — прервал дискуссию Зосима и Диомида дядя Герасим.
Зосим кашлянул, надел очки, раскрыл бумажную папку, извлек оттуда лист бумаги, поднес его к носу и вдруг вспомнил:
— А секретаря? Надо же избрать секретаря собрания!
— Будь заодно и секретарем! — предложил Диомид.
— Не справится с двумя обязанностями! — сказал Бежана.
Зосим нахмурился, снял очки и посмотрел на Бежану, однако, увидев его серьезное лицо, промолчал.
— Голосовать?
— Хоть голосуй, хоть пой в три голоса, только начинай! — крикнул выведенный из терпения отец Хатии.
Зосим еще раз кашлянул и объявил:
— На повестке дня у нас один вопрос: о лодырничании и отвиливании от работы отдельных, так сказать, изменников общего дела и родины. Слово предоставляется председателю нашего колхоза товарищу Кишварди Спиридоновичу Вашакмадзе!