сам, и пусть это такое жуткое клише, но то была наша реальность. Я

рассказывал ей обо всем, а если и нет, то только потому, что она уже

догадывалась и сама. Такое взаимопонимание шло со времен детства, когда

мы вместе росли. Нас связывала общая история. Любая другая женщина в

моей жизни будет располагать сокращенной версией меня, даже если будет

сильно стараться. И поэтому я знаю – по крайней мере, сейчас – что любая

другая женщина сильно во мне ошибется. А это нечестно.

Закрыв глаза, я вспоминаю тот разговор в баре у Фреда.

И Миа, представляющую меня своему мужу.

Мужу…

Она кажется старше, но не внешне. Это в ее взгляде – он стал тверже, и

она, чуть что, не отводит его так быстро. Она не заикается и не произносит

протяжно односложные слова. Миа представила его – из-за грохота пульса в

ушах я едва расслышал его имя – и я был…

Я был в ужасе.

– Муж? Ты… замужем? – ошалело переспросил я. Наши жизни теперь

совсем не похожи и движутся по разным траекториям. Я знал, что она

встречается с кем-то, но выйти замуж… Эта новость сбила меня с ног. Чуть

ли не буквально вывернула меня наизнанку и выпотрошила.

Ее муж подошел на шаг ближе, когда она сказала:

– Мы поженились в июне.

Не обратив на него внимания, я спросил:

– А как давно ты с ним знакома?

– Не то чтобы это твое дело, – она слегка улыбнулась, посмотрев на него,

– но да, мы были в Вегасе и… Это просто случилось, и все.

Я почувствовал, как мое лицо напряглось от отвращения. Нет, даже не от

отвращения. От боли.

– Ты серьезно? Стереотипная свадьба в Вегасе, Миа? В тебе что, совсем

ничего не осталось от девушки, какую я знал, а?

Воспоминание о выражении ее лица, когда я такое сказал, ощущаются

ударом в грудь.

– Ладно вам обеим, – говорю я, покачав головой, чтобы прочистить

мысли. – Ничего не произошло. Просто случайно встретились, а я нагрубил.

– Нагрубил? – переспрашивает мама, и я обожаю ее за то, что, кажется,

она не может такое даже представить.

– Миа вышла замуж, – заговорщически шепчет Марго. – За француза. И

препода по праву в UCSD.

– Это же замечательно! – практически кричит мама. – Мне нужно

отправить им подарок.

– Да, хорошая идея, – сдержанно соглашаюсь я. – Все. Я голодный. Могу

уже идти?

– Тебе нужно позвонить Миа, – говорит Марго.

– Я не собираюсь ей звонить, ты, мозгоклюй.

– Ты ужинаешь не дома, Люк? – спрашивает мама. – Почему бы тебе

просто не заехать к нам? Я сделаю курицу с рисом.

– Пока, мам, я люблю тебя. Марго, а ты труп.

Я отключаюсь.

***

Я вхожу в ресторан, лавируя мимо других посетителя и попутно отвечая

на смс. Встаю в очередь на заказ и, услышав, как кто-то вопросительно

хмыкает, слегка поднимаю голову и замечаю, как у витрины кто-то взмахнул

светлыми волосами.

Эта блондинистая голова мне ужасно знакома.

Я убираю телефон в карман.

– Привет, Амстердам.

Никак не ожидал увидеть Лондон здесь – в очереди в своем любимом

мексиканском ресторанчике в паре километров от работы. Но при виде ее с

моим сердцем происходит что-то непривычное: оно подпрыгивает, а потом

колотится, как отбойный молоток, будто я как-то по-особенному взволнован

ее видеть.

Сначала оглянувшись на меня через плечо, она поворачивается и,

наклонив в сторону голову, не торопясь осматривает мое тело.

– Симпатичный наряд.

– У тебя тоже, – отвечаю я. То есть, бля, я видел ее голой, а сейчас от ее

вида в верхе бикини, коротких отрезанных шортиках и шлепанцах – и все это

в лучах заката – у меня начинает чуток кружиться голова. – Но кажется, тебе

кто-то забыл сказать, что на улице прохладно.

Наклонив голову, она спрашивает:

– А чья это забота – говорить мне, что прохладно?

Открыв рот, я тут же закрываю его, поняв, что ничего остроумного в