ответ придумать не могу. Она снова поворачивается к стойке и, с легкой

улыбкой подавшись вперед, делает заказ. Из под шортиков выглядывают

округлости ее задницы. Честно говоря, я могу весь день простоять в этой

чертовой очереди ради такого вида.

Пока ждет сдачу, она поворачивается ко мне вполоборота:

– Кажется, я не понятия не имею, чем ты занимаешься в течение дня,

потому что никак не предполагала, что ты носишь костюм.

– И что ты предполагала?

– Плавки Speedo, например.

– Ну, – отвечаю я, – если я появлюсь в них в зале суда, меня оштрафуют.

Она изо все сил сдерживает улыбку и изучающе смотрит на меня.

– Ты адвокат, что ли?

– Эй, не так быстро! Мне двадцать три с половиной, и я практикант.

Собираюсь поступать в магистратуру.

Наблюдаю, как она теперь сдерживает скептический стон.

– Ну да, еще бы.

– Я, конечно, не катаюсь по волнам целыми днями и не разливаю

напитки по ночам, но с чего-то же надо начинать

Блядь. А вот это прозвучало дерьмово.

От меня не укрывается, как много усилий Беззаботная Лондон прилагает,

чтобы продолжать держаться пренебрежительно в ответ на это, но все же

выдает мне улыбочку под названием «Пошел нахуй» и отворачивается, после

чего, взяв себе несколько чашек с разными видами сальсы, идет к выходу.

Толкнув дверь задницей, выходит и располагается за столиком на улице.

У меня в голове всплывают слова «достойный противник», когда она

возвращается ждать свой заказ.

Когда Лондон мельком смотрит на меня, на пухлых губах играет улыбка.

Я разглядываю ее светлые волосы, веснушки, потом всю ее целиком: длинные

ноги в крохотных шортиках, каким-то чудом спрятанная в треугольных

чашечках бикини грудь. Вернувшись взглядом к ее лицу, замечаю, что ее

выражение ее лица не привычно открытое – уязвимое любопытство, желание

узнать, о чем я подумал, пока разглядывал – но потом она возвращает уже

привычную оборону.

Ее вызывают, и она берет огромную тарелку чего-то там. Поднимает к

носу и глубоко вдыхает аромат.

– Я прихожу сюда ради Карне асады с фри, – и с еще одной улыбочкой

она говорит: – Увидимся! – после чего возвращается к своему столу.

Ох уж эта девчонка… Нет, ну честно.

Я не планировал брать еду на вынос, но учитывая, что ресторанчик

маленький, всего с четырьмя столиками, как-то странно сидеть тут не вместе.

Мой заказ готов, и после небольшой паузы я, взяв тарелку, иду на улицу.

– А я вот, между прочим, – говорю я, – прихожу сюда ради соевых начос.

Лондон смотрит, как я ставлю тарелку на ее столик.

– Ты что это делаешь?

Я более чем понимаю. Это немного неловко, и как бы она мне ни

нравилась, я принимаю сам факт, что та ночь была на раз. Но не собираюсь

есть отсыревшие в пластиковом контейнере начос у себя в машине, лишь бы

избежать сейчас вот этого.

– Надеюсь, поем, – отвечаю я.

Она смеется и машет руками над столом.

– Нет-нет-нет. Не-а! Мы не будем ужинать вместе.

Я замедляю движения, но продолжаю садиться.

– Это разве то же самое, что и «не можем» поужинать вместе? Я что-то

не дочитал в книге правил?

Шутливо прищурившись, она смотрит, как я разворачиваю из салфетки

нож с вилкой.

– Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть, что я спала с тобой.

– Чисто технически, мы не спали. Мы занимались сексом у меня на

диване, помнишь, да? – спрашиваю я и беру большой ломтик тортильи. –

Было просто охренительно.

– Да, – говорит она, осуждающе тыча в меня пальцем. – Мы занимались

сексом у тебя на диване, но…

– И на полу.

– И на полу, – соглашается она и закатывает глаза. – Но не…

– А потом снова на диване.

Она со вздохом приподнимает брови, словно ожидая, когда я закончу

перебивать. Я слегка киваю.

– Может, все будет гораздо проще, если мы будем избегать друг друга? –

предлагает она.

Сглотнув, я киваю. Это так непривычно – ощущать себя по эту сторону