— А наш боцман философ, — улыбаясь вставил зам полит капитан–лейтенант Ефим Антонович Фомин. Все дружно рассмеялись, а Повторак, смутившись, отошел в сторону.

Впереди, справа по курсу, открылся скалистый, с обрывистыми берегами остров. Это Кильдин.

Как только вышли из залива, суда построились в походный ордер. Наш конвой, имевший условное наименование «RA-59», состоял из сорока четырех транспортов — по пять в колонне. Вместе с кораблями эскорта транспорты растянулись на несколько миль по фронту.

Вначале конвой шел на северо–восток — надо было подальше оторваться от берега, чтобы гитлеровская авиация не смогла нанести удар по судам с финских и норвежских аэродромов.

Наши истребители сопровождали конвой вплоть до 70–й параллели.

Защита полярных конвоев по договоренности с союзниками возлагалась на британский флот. Корабли Северного флота эскортировали караваны только в своей операционной зоне — до меридиана 20°. Вот и теперь в составе эскорта находились семь советских кораблей: эсминцы «Гремящий», «Разъяренный» и «Куйбышев», два тральщика и два больших охотника за подводными лодками.

Первый день был на исходе. Ни вражеской авиации, ни подводных лодок не было слышно. Но с наступлением сумерек гидроакустики стали нащупывать притаившегося врага. Взрывы один за другим раздавались где-то позади. Это наши тральщики сбрасывали глубинные бомбы. Ночью корабли эскорта радиолокатором обнаружили вражеский самолет. Немного позже тральщик атаковал глубинными бомбами подводную лодку. Значит, немцы обнаружили конвой. Как стало известно впоследствии [6] , большая часть из двенадцати фашистских подводных лодок, развернутых в Норвежском море, по приказу командования спешила занять выгодные для атаки позиции.

Через сутки конвой повернул влево и лег на курс северо–запад. Вскоре после этого вице–адмирал Г. И. Левченко передал с «Фенсера» на советские корабли:

— Возвращайтесь на базу. Благодарю за эскортирование.

На них взвился сигнал: «Желаю счастливого плавания!»

С грустью смотрели мы вслед уходящим кораблям под таким родным нам всем Военно–морским флагом. Когда они шли с нами, а в небе кружили краснозвездные истребители, на душе было как-то веселее, спокойнее. А теперь впереди и сзади, слева и справа, куда ни посмотришь, везде над судами полоскался звездно–полосатый американский флаг.

Слева от нас, выделяясь высоким бортом и длинной палубой, шел конвойный авианосец «Фенсер» под британским флагом. Авианосец временами выходил из общего строя для выпуска или приема самолетов. Интересно было наблюдать, как, развив нужную скорость и повернув против ветра, авианосец ложился на боевой курс и тотчас с его палубы взлетали один за другим самолеты. На каждом таком авианосце их две эскадрильи — одна истребительная, вторая — противолодочная.

Второй день не переставая дул пятибалльный ветер, разгоняя высокую волну. Частые снежные заряды внезапно окутывали конвой и закрывали суда сплошной пеленой. С транспортов спустили на длинных тросах туманные буи. Рулевые ориентировались по ним, держа заданную дистанцию, часто совсем не видя идущие впереди суда.

По–разному складывались взаимоотношения американцев с советскими моряками.

Когда мы уже прибыли в Англию, офицеры, конечно же, обменивались между собой впечатлениями о том, как советских моряков приняли на американских судах. Сошлись на том, что в основном отношение было дружественным. Да и сами американские моряки подтверждали это. Капитан транспорта, на котором шел экипаж эсминца «Доблестный», например, говорил:

— О пребывании русских моряков на судне мы сохраним на долгое время самые лучшие воспоминания. Я убедился, что русские моряки являются самыми культурными и тактичными людьми и американцам нужно многому учиться у русских [7] .

Так же по–дружески отнеслись американцы к совет- ским морякам и на пароходе «Энрик Корнели», где размещался экипаж «Жесткого». Интересен такой эпизод, происшедший на этом судне. Капитан спустился в трюм, чтобы посмотреть, удобно ли разместились советские моряки. Командир экипажа Щербаков предложил ему плату за уголь для камельков. Но американец отказался от нее и сказал: «Союзники и так в долгу перед советскими людьми» [8] .

1 мая в кают–компании «Энрика Корнели» был устроен торжественный обед с участием советских офицеров.

На транспорте «Венджиамин Латробе» капитан Джейм Константиниус приказал поднять 1 мая советский флаг и набор сигнальных флагов: «Да здравствует 1 Мая!» [9] .

В те дни на нескольких иностранных судах выступали наши моряки с концертами художественной самодеятельности. Свободные от вахты американцы восторженно принимали каждый номер.

Тепло встретили советских моряков и на английском авианосце «Фенсер». Их провели по кораблю, показали ангары, взлетную палубу. Выделили людей для обслуживания наших офицеров.