Что так любит металлом тела наши рвать

Признавайтесь в Любви...

Пока это возможно...

Те, кого мы любим, должны это знать...» [11]

Я тихонько глажу ее по голове и плечам, обнимаю и прижимаю к себе. Один из техников ухмыляется и показывает мне «окей!», в ответ украдкой показываю ему кулак. Тот ухмыляется еще шире и возвращается к осмотру пробоин. Отвожу Джин в сторону, она тихо говорит:

– Бридж в своей записке просила меня приглядеть за тобой... А как я это сделаю, если ты где-то там, наверху?

– Я же в самолете, а он не подведет...

– Тогда здесь, внизу, ты будешь рядом со мной! Сколько времени тебе нужно, чтобы собрать вещи?

– Минут тридцать... Наверное... Погоди, какие вещи, зачем?

– Ты будешь жить у меня. Так мне будет проще за тобой присматривать...

Мда... Озадачила...

– Можно спросить, в качестве кого?

– В качестве хорошо охраняемого гостя...

Пытаюсь перевести все в шутку:

– А из дома можно будет выходить?

– Можно... Но желательно вместе со мной...
– Она начинает улыбаться сквозь все-таки выступившие на глазах слезы.

– Хорошо, как скажешь, только сначала здесь кое-что закончить нужно.

К самолету уже подогнали буксировщик и цепляли «водило», чтобы оттащить «Сессну» на стоянку. Один из техников делал мне какие-то знаки, показывая то на самолет, то в сторону ангара. Я кивнул, и мы с Джин медленно пошли в сторону вышки.

– Ты ведь на машине?
– спросил я у нее.

– Конечно...
– она крепко держала меня за руку.

– Тогда сейчас я пойду к нашему ангару, заберу там свои вещи из «Сессны», и подъеду к вышке, а потом с тобой отправимся, куда скажешь, хорошо?

– Я буду ждать, не задерживайся надолго...
– Ну вот, уже начинается матриархат...

Возле вышки она наконец выпустила мою руку, и я быстрым шагом порысил на стоянку возле ангара, куда уже оттащили нашу раненую «птичку».

– Что тут у нас?
– спрашиваю у техника.

– Сейчас пробоины временно залепим, чтобы ничего туда не попало, и будем смотреть дальше.

– Там еще справа что-то отлетело от крыла...

– Правый навигационный огонь разбит, законцовку размочалило. Менять нужно будет, хорошо, что без замыкания обошлось.

– Это да... Тогда вы тут составляйте список повреждений, и что нужно менять, какие запчасти нужны, все пишите. Завтра будем разбираться. Или потом, когда Джим в себя придет... Прошу, еще в кабине левое сиденье протрите, пока все не засохло, там увидите, где и что...

Забрав автомат и рюкзак из кабины, иду к джипу, еле переставляя ноги. Что-то я устал сильно, а до ночи еще ой как далеко...

Джинджер, как и обещала, ждет в своем джипе возле вышки. Я посигналил, она махнула рукой и поехала впереди, я пристроился «в хвост». Пусть руководит (но только сегодня!), если уж так сильно хочется.

До гостиницы мы ехали медленно, никуда не торопясь. По дороге я обдумывал, что и как сказать Игорю обо всем этом. А, что есть, то и скажу, надеюсь, поймет!..

Мы поставили машины со стороны моего номера, и я пошел сообщить о своем отъезде. Игорь особо не удивился, только сказал, что чуть погодя установит в «радиорубке» свою аппаратуру, так что без связи не останется. Выглянув на улицу, он заметил стоявший там «Гелендваген», Джинджер рядом с ним, завистливо-уважительно присвистнул и сказал, что если такая женщина приглашает в гости, лучше не отказываться.

Я собирал свои немногочисленные пожитки, укладывая их в рюкзак, а Джинджер стояла у дверей, скрестив руки на груди.

– У меня здесь ведь кот есть, его нужно с собой забрать...

– Бери, познакомим его с Джеком.

– А... Драки не будет?

– Дадим им самим разобраться, но надеюсь, что они подружатся.

– Хорошо бы...

Дождавшись появления кота, который всегда приходил домой в одно и то же время, когда приближался ужин, я сообщил ему, что мы едем в гости, и посадил его на сиденье в машине, где он сразу же свернулся «шапкой», всем своим видом демонстрируя неудовольствие отсрочкой вечернего приема пищи. Ничего, потерпишь, и так вон уже какой толстый...