Вудул рода был столь грозен, что никто не осмеливался называть его по имени. Арес

старался об отце не вспоминать, но как-то рассказал Мрите, что когда ему исполнилось семь

лет, вудул ничего не объяснив привёл его ночью к своей землянке, да приказал войти и

выбрать то, что покажется важным. Арес долго топтался у входа, слушал комариный писк, в

страхе озирался на неподвижного, как идол, колдуна, а когда решился переступить порог,

дверь за его спиной лязгнула засовом...

"Что ты выбрал?" - перебила тогда она брата.

Арес встал и подошёл к очагу. Он долго шарил за дымовой трубой и наконец, извлёк серую

от пыли и паутины тряпицу. Когда он её развернул...

– Трусишь?
– тяжёлая ладонь Урналы легла ей на плечо.

От неожиданности олениха едва не покатилась с обрыва.

– Ох, прости!
– Урнала едва успела поймать её за ремень и оттащить от края, - И ты хороша!

На звёздочки она засмотрелась! Горы это тебе не лес. Здесь под ноги глядеть нужно.

– Знаю.
– Мрита с усилием потёрла ладонью грудину, пытаясь унять готовое выпрыгнуть из

груди сердце, - Я...

– Ежели Кайсара своего о чём просила, то вон же, Агосара стоит.
– укоризненно потрясала

бородой коза, - Ветрам взывает, будто дикая!

Вздохнув, она поправила на Мрите выбившуюся из под ремня рубаху, пригладила ей

вздыбившуюся шерсть на шее и огорчённо добавила:

– Прости.

Мрита подождала пока Урнала отойдёт подальше, несколько раз глубоко вздохнула прижав

ладонь к груди и медленно подошла к Агосаре.

"Кораблик?" - удивилась она, разглядывая то, что лежало у брата на ладони. Арес смущённо

пожал плечами. Грубая игрушка, вырезанная из толстого куска сосновой коры, потемневшая

от воды и времени. У кораблика было широкое плоское дно, низкие борта и украшение на

носу, в виде безрогой оленьей или лосиной головы.

Собравшись духом, Мрита шагнула за порог Агосары, будто в прорубь. Тьма окружила её.

Она вытянула перед собой руки. Пальцы нащупали край гранитной плиты залитой едва

тёплым воском, толстый свечной огарок с ломким фитилём, маленькую резную фигурку,

другую... третью... Глаза привыкли к темноте и Мрита хоть и нечётко, но различала тёмные

края плиты на фоне светло-серого пола.

– Аресу достался корабль на котором нельзя уплыть.
– с отчаянием прошептала Мрита сама

себе, - А мне?

То, что она выбрала, легло в ладонь как рукоять хорошо знакомого оружия. Стиснув находку

в кулаке Мрита пятясь покинула Агосару, огляделась и глубоко втянула ноздрями ледяной

горный воздух. Было слишком темно, что бы как следует рассмотреть выбранного ею Бога.

Мрита вернулась к костру, раздула почти угасшие угли и ахнула.

В её ладонях лежало чудовище.

Тело с широкой грудью и мощным крупом, на высоких лапах с длинными острыми когтями.

Узкая голова вытянутая и сдавленная с боков, на длинной шее. В свете остывающих углей

глаза, глубоко спрятанные под тяжёлыми надбровьями, светились красным. В приоткрытой

пасти...

"Ни у одной твари живущей под этим небом не может... нет, не должно быть столько зубов.

Это... это уже слишком..."

Олениха поставила фигурку на камень, затем снова взяла в руки, пристально всмотрелась в

её голодные костяные глаза и спросила шёпотом:

– Кто ты?

Ответа не было, и Мрита с почтением уложила неведомого зверя в потайной карман.

"Корабль без имени. Зверь без голоса. Север без края", - угрюмо думала она, пряча

окоченевшие пальцы в рукава, кутаясь в хурку и глядя на безымянный отрог, со склона

которого можно было увидеть Хортаг.