каждой руке орикса было по кривому ятагану. Вытянутая морда антилопы была столь

свирепа, что Рохом поспешно отодвинул Сефара далеко в тень.

– Мне оставить тебя?

Барс пожал плечами.

– Я редко молюсь Богам, Урнала. Если честно, я даже толком не представляю, как это

делается.

– Придёт время, Боги сами подскажут тебе, как.

Склонившись над плитой, Рохом всмотрелся в самого большого мраморного Бога.

Снежный козёл Агос, с посохом и тремя рунами в раскрытой ладони.

– Агос самый сильный?

– Нет.
– подумав ответила Урнала, - Но самый терпеливый. Он единственный, у кого хватило

духа взойти на Таргау. Остальные Боги бросили эту затею и вернулись в Хорт. Агос же

поселился там. Выходит, Агос и к нам ближе, и выше всех других Богов, раз сумел то, что не

смогли они.

– А это кто?

Фигурку из обожженной глины было приятно держать в руке. Рохом поднёс её ближе к

огню.

Мастеру удалось безошибочно схватить и передать лукаво склонённую на бок тупоносую

морду, округлые уши, мощные челюсти.

– Ликаон.

– Кулнак. Бог беспокойства, смуты, воровства и хорошей драки. И да, он ликаон.

– Бог рябых - вор?

– Не все рябые, как он.

Рохом вспомнил Урсага и покачал головой.

– Кулнак добрый Бог.
– продолжала Урнала, - Правда шумный и озорной. Его часто лепят с

ножом за спиной и мешком в левой руке, посмотри.

Рохом вернул Кулнака на место.

– Давно с Ягмортом?
– Урнала смотрела строго и внимательно.

– С осени.

– Вот как... Сам в Хортаг попросился?

– Случайно вышло. Но я доволен. Рамир гадючник.

Ему показалось, что Урнала хотела возразить, но передумала. Тень легла на порог Агосары.

– Ягморт.
– не оборачиваясь, узнала снежная коза, - Пришёл почтить Бога полярной ночи?

– Надо поговорить, Урнала.
– хрипло произнёс волк.

– Иди, Рохом.

– Нет.
– остановил Урналу волк, - Пойдём к костру.

Хлопнув на прощание Рохома по спине, снежная коза вышла из Агосары вслед за Ягмортом.

Проводив их взглядом, Рохом задёрнул занавесь, постоял, отодвинул свечу к стене и взял в

руки давно приглянувшуюся костяную фигурку.

Бог был коренаст, рогат и суров.

В правой руке он держал кайло, а в левой - золотой самородок.

"Карин, Бог ущелий и горных склонов", - вспомнил Рохом, - "Серна".

Спрятавшись под навесом, сооружённым из двух плащей, Урнала терпеливо ждала,

пока Ягморт заново раздует почти угасшие в яме угли и принесёт дров. Северный ветер

наконец прогнал на запад жирную тучу с утра поливавшую предгорья Агосары дождём.

Темнеющее небо было ясным.

– Ночью ударит мороз.
– вернувшись, Ягморт свалил у костра груду собранного у реки

плавника и негромко охнул, потревожив ушибленный бок.

– Побереги себя. Сядь.

Урнала уступила волку место под навесом, взяла лежавший у костра топор и принялась

рубить хрупкий пересохший плавник.

– Всех нукархов прогнали?
– спросил волк.

– Только тех, кому спрятаться ума не хватило.
– ответила снежная коза, работая топором, - И

не нукархов, а так, сброд. Банда ралхов, голов пятьдесят. Ещё ворьё местное приструнили.

– К кому нанималась?

Урнала ответила не сразу. Некоторое время она трудилась над неподатливой узловатой

корягой, а затем неохотно ответила:

– Не всё ли равно, Ягморт? Заплатили и ладно.

– Я и сам догадался, что к сунафу Гетару.
– усмехнулся волк.

– Догадливый какой.
– проворчала Урнала, усаживаясь у костра и протягивая к огню руки, -

Как долго тебя не было в Хортаге?
– помолчав, спросила она.

– Почти два года.
– ответил Ягморт.

– Помирился с братом?

Волк покачал головой.

– Видят Боги я не искал ссоры.
– ответил Ягморт, - Он старше. Он правит севером. И до

последнего времени, как я думал, знает что делает.

Урнала невесело усмехнулась.

– Что, и Хангара к тайнам Орфы потянуло?

– Расскажи, Урнала.

Снежная коза поднялась с земли, отряхнула хурку и сакаши.

– Это не я должна рассказывать, - проворчала она, - а те, которые по подземельям шастают,