посыпались на пол. Окинув мутным взглядом разбросанные фигурки, рысь ухмыльнулся.

– Как всегда! Все в сборе, кроме Хавтара. Вечно мой покровитель где-то болтается. Ему

плевать, режут меня рябые или хотят оторвать башку нукархи...

Рысь склонил голову, показывая Рохому порванное ухо, отвалился от плиты и уселся на

полу. Рохом вернул свечу на место и принялся восстанавливать порядок в рядах

поверженных Богов.

– Может тебе просто не повезло.

Каррах посмотрел на барса исподлобья и ничего не сказал.

Рохом присел напротив Карраха. Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга,

прислушиваясь к треску горящей свечи.

– Держись Ягморта.
– наконец произнёс рысь, - Боги хранят его для великих дел.

– Да.
– согласился барс.

– Не доверяй Ловцам.
– продолжал Каррах, - У всех, кто скитается по Орфе больше трёх лет,

рыбьи сердца.

– Да.

Каррах окинул хмурым взглядом Агосару.

– Этим поклонникам козлобородого я бы тоже не особо верил. Детей своих сожрут, лишь бы

Богу угодить. Урнала хоть и поумней остальных, но...

Рысь обхватил изуродованными руками колени и зябко передёрнулся.

– Я всё ещё чувствую свои пальцы... Выпивки не осталось?
– помолчав спросил он, - А то у

Перка вся вышла.

Рохом покачал головой.

– Беда.
– огорчился Каррах и уткнулся носом в колени.

Пламя свечи задрожало от ворвавшегося в Агосару холодного ветра.

– Вот ты где, Каррах.
– озабоченно пробурчал заглянувший к ним Перк, - Ищу, ищу.

Он грузно опустился на пол рядом с рысью и сунул Карраху под нос плотно набитый мешок.

– Ягморт сухарей отсыпал, Аард матара дал, Мрита силки Фархада подарила.

– Бурна нет?
– с надеждой спросил Каррах. Гризли лишь безнадёжно вздохнул.

– Рох.

Спрятавшиеся в бурой с проседью шерсти карие глаза остро поблёскивали в свете пламени.

– Рох.

– Чего?

– Я буду наведываться на Ташигау. Урсулом клянусь, твой дом будет цел, когда ты

вернёшься.

– Хочется верить.

Гризли заёрзал, будто под седалище ему попал камешек, и Боги на гранитной плите

вздрогнули.

– Рох.

– А?

– Если вернётся Рута... Нет, ты сам всё ей скажешь.

Агосару накрыло тягостное молчание.

Каррах поднял голову, посмотрел исподлобья на Перка, на Рохома и хрипло пропел:

Ворон искал от подвалов ключи,

Чтоб не скучали сычи-палачи.

К валу таскали сычи кирпичи,

Другие сычи - ковали мечи.

Снаружи в стену Агосары звонко щёлкнул камень.

– Сычи с горы полетят, если не заткнутся!
– сердито пообещала Урнала. Рысь и гризли с

опаской оглянулись на вход.

– Доберитесь до Рамира.
– сказал им Рохом.

– А ты вернись из Хортага.

Перк поднялся и вышел из Агосары. Каррах уставился на свечу и больше не произнёс ни

слова.

***

Дурной сон. Дурнее не бывало. Проснуться белым днём посреди заиндевевшей

пустоши и понять, что все ушли в Хортаг без неё.

Вздрогнув, она открыла глаза и поняла, что совсем замёрзла. Кое-как выпутавшись из пледа,

олениха приподнялась на локте и осмотрелась. Было темно, морозно и безветренно. Луна

казалась куском льда в чёрном озере, а звёзды далёкими и злыми. Костёр догорел, среди

остывающих углей бродили синие язычки пламени. Мрита склонилась над чадящим

кострищем и протянула ладони к углям, пытаясь согреться. Из-за камня выглянула

бдительная Хаар. Строго посмотрев на олениху, она отступила в темноту и растворилась в

ней. Немного согревшись, Мрита отошла от костра к самому краю обрыва. Все шесть звёзд

Беркута глядели на неё с северной стороны неба.

Антор. Байсыр. Акур. Мерген. Зорм. Кайсар.

Баран. Горал. Лось. Волк. Шакал. Олень.

Шесть звёзд. Шесть самых могущественных Богов, величественных и бесконечно одиноких

в тёмных ледяных чертогах Хорта, безмолвно созерцали великую пустоту, и что им твои

боль и страх, хоть обкричись, ухом не поведут. Мрита посмотрела на тёмную Агосару и

холод вновь прошёлся по её спине стальной гребёнкой против шерсти.

Отец...