Я сидела, поджав ноги, на своей кровати, Джианна – напротив, скрестив ноги на койке Тильмана. Её янтарные глаза были устремлены на меня. Ни одно из моих наполовину произнесённых размышлений не ускользнули от неё, и, тем не менее, её лицо выглядело как один большой вопросительный знак. Я игнорировала её. Мне нужно было подумать. Почему Тильман не звонил? Мобильный и стационарный телефоны лежали возле меня на матраце, но они упорно молчали.

Кем был Францёз? Может, полукровкой? Это, по крайней мере, было возможно. Полукровка, который решил вести менее почётное существование, чем мой отец. Который бессовестно утолял свой голод. Но он казался мне намного более ненормальным и опасным, чем когда-либо был папа. Да, прошлым летом было несколько моментов, когда мой собственный отец напугал меня. Но ужас записанного фильма чуть ли не составлял конкуренцию Тессе.

И всё же, Францёз был во всём, что делал, слишком похожим на людей. Так как мы не знали ничего точно, мы должны были пока исходить из худшего. А худшее означало ...

– Вот дерьмо, - прошептала я, схватила мой телефон и набрала номер Тильмана. Ответил автоответчик.
– Послушай меня внимательно, Тильман: не заводи с Паулем разговор об этом. Ни в коем случае! Попытайся только выманить его с корабля. Скажи ему, что у меня был приступ или что-то типа того.

Я чувствовала, что глаза Джианны впились в меня. Мне было почти жаль её, но я продолжила настойчиво говорить. Я не могла сейчас заботиться о ней. Пока ещё нет.

– Нам нужно избегать всего, что может вызвать подозрение Францёза. Лучше всего - вообще не думай о нём. Ты же знаешь их телепатические способности. В конце концов, мы этим ещё больше подвергнем Пауля опасности. И, пожалуйста, позвони мне! Я жду уже всё это время. Прошу тебя. – Вздохнув, я положила трубку и отбросила мобильный в ноги кровати.

– Я не больна, - сказала я слегка раздражённо, потому что взгляд Джианны начал меня нервировать. Господи, с чего мне только начать? После всего я задолжала ей некоторые объяснения. Лучше всего начать с Пауля.
– Хотя Пауль и думает, что у меня расстройство личности. Но на самом деле это он, тот, кто болен. Даже очень болен. Это серьёзно.

Джианна прижала руки к лицу и начала так горько рыдать, что я встала возле неё на колени на койку Тильмана и погладила её неловко по спине.

– Я такая дура. Совершенно тупая. Десять минут, и весь мой мир изменился. И что теперь?
– Она громко высморкалась, но не перестала рыдать.
– Снова никакого нормального мужчины. Когда я, наконец, встречу нормального мужчину?

– Мои отношения тоже немного ... сложные, - сказала я в утешение.

– Они всегда такие!
– Джианна драматично задрала нос вверх.
– Всегда! Мне уже двадцать восемь, и я ...

– Двадцать восемь?

– Да. А ты что думала? Во всяком случае, я несусь к тридцати, и лучшие годы своей жизни я потратила впустую на двух полных идиотов. Один пытался постоянно компенсировать свой маленький сморчок, другой превратился в преследователя, когда я захотела его бросить, и теперь, когда мне, наконец, удалось и я стала независимой, встречаю твое брата ... и ... снова сложности! Я знакома с ним всего лишь один час! И уже всё сложно!
– Джианна откинулась назад, так что её голова грубо ударилась о стену. Это ей не помешало.

– Что же. Могло бы быть ещё хуже. По крайней мере, Пауль человек. Мой парень - один из них.
– Я указала на экран. Джианна посмотрела на меня с ужасом.

– Это ваше семейное хобби, или что? Отношения с ...?
– Она беспомощно нарисовала вопросительный знак в воздухе.

– Что-то вроде этого. Моя мама замужем за полукровкой. Но не волнуйся, это не перешло на меня. Папу атаковали после того, как я была зачата. Я совершенно нормальная.

Джианна пронзительно рассмеялась.

– Ты спишь с таким вот?
– Теперь и она указала на экран, и я посмотрела на него автоматически, хотя он был теперь только безобидным белым прямоугольником.

– Ещё нет, - ответила я сдержанно, но мои щёки покраснели. Точно. Ещё нет. По крайней мере, это ещё не выходило за пределы моих ночных снов.
– И он гораздо более привлекательный, чем Францёз. Настоящее лакомство.
– Я втянула голову в плечи, потому что Колин залепил бы мне пощёчину, если бы я это сказала в его присутствии.

– Значит, своего рода Эдвард Каллен?
– спросила Джианна и ударила себя в тот же момент по лбу.
– Что я, собственно, такое говорю? Своего рода Эдвард. О Боже, Эдвард... Это же фигура из романа, но то, что происходит здесь, это ...

– Это реальность. Правильно. Иногда я тоже почти не могу в это поверить. Во всяком случае, Колин не милый. Нет, он не Эдвард. Он может быть настоящей вонючкой. Не в буквальном смысле! От него пахнет восхитительно. И он не сосёт кровь. Неужели ты думала, что Францёз вампир?
– Только теперь мне стала полностью ясна важность нашего съёмочного эксперимента. Джинна, наверное, находилась на совершенно неверном пути. И с этим она была не единственной сегодня вечером. Когда, наконец, даст о себе знать Тильман?