Что Пауль был не совсем собой. Что он почти больше не знал себя и на самом деле хотел изучать медицину, вместо того, чтобы мастерить рамочки для картин. Вопрос о Тришине, однако, я пропустила. Я не хотела и всё ещё не могла свободно об этом говорить. Кроме того, для Джианны он был не важен. Здесь речь шла о Пауле, а не о Колине и мне. Джианна, молча, слушала и только иногда клала на стол нож или ложку, чтобы схватиться за грудь и монотонно протараторить Аве Мария.

Как только возле плиты для неё больше было нечего делать, потому что соус и лапша теперь сами потихоньку кипели, она сняла несколько картин со стены, а остальные перевешала, пока они не достигли совершенно другого эффекта. Намного более спокойного, но так же более значимого.

– Их нельзя вешать на стене массой, рядом друг с другом, - объяснила она в промежутке.
– Это картины-грёзы. У них есть спиритуальное значение. Их должны запретить продавать. Аборигены верят в эти картины. Они живые. Понимаешь?
– Я безмолвно кивнула, прежде чем рассказывать дальше, а Джианна покинула преображённую галерею в коридоре с удовлетворённым взглядом эксперта, чтобы снова позаботиться о еде.

Когда я, наконец, закончила, она всё приготовила. Её спагетти были такие вкусные, - с запахом овощей, сладкие и острые одновременно - что я обо всём вокруг забыла, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что у меня там такое в кармане вибрировало. Я бросила вилку в середину пропитанного соусом гнезда из лапши на тарелке, нащупала мой мобильный в джинсах и приняла звонок.

– Тильман? Ты смог остановить его? Пробрался на корабль?
– Джианна перестала есть и не сводила своего падкого на сенсации взгляда с мобильного, в то время как вытерла несколько брызг томатного соуса с моей щеки.

– Привет, Эли, - прозвучал глубокий голос Тильмана мне в ухо. Слава Богу, это был он.
– Да, я пробрался на корабль, но ...

– Что «но»?
– Я встала.

– Но не смог снова убраться с него.
– Голос Тильмана прозвучал совершенно окончательно.

– Пожалуйста, что?

– Он отплыл, прежде чем я нашёл Пауля, а я не хотел поднимать переполох, в конце концов, я был кем-то вроде безбилетного пассажира. Я, хм, прокрался на корабль через складские помещения. Но Пауль всё уладил. Пожалуйста, Эли, не сходи с ума. Мы уже вышли из гавани на море. И я думаю, что самое лучшее будет сначала ничего не говорить Паулю.

Джианна возбуждённо размахивала руками.

– Подожди, Тильман. Что такое?

– Ни в коем случае не говорите что-то Паулю!
– прошипела она.
– Это опасно. Он не поверит, даже если вы покажите ему запись.

Я спрашивала себя, откуда Джианна могла это знать. Она познакомилась с Паулем всего час назад и только двадцать минут знала о существовании демонов Мара. Но Тильман опередил все дальнейшие обсуждения.

– У меня с собой нет зарядного устройства, а батарейка мобильного наполовину пуста. Я позвоню позже, когда всё будет чисто, хорошо?
– И он положил трубку. Я бесцеремонно снова опустила свою задницу на стул. Джианна наклонилась в бок, пока не дотянулась кончиками пальцев до бутылки Рамазотти, которая стояла посередине изысканного выбора интернациональных алкогольных напитков на кухонном столе. Не успела я оглянуться, она придвинула мне и себе до краёв наполненные рюмки.

– За бывших!
– приказала она. Я была слишком встревожена, чтобы запротестовать. Мы чокнулись и залили эту штуку с размаха себе в глотки.
– Маленький гавнюк, значит, на корабле?

Джианна похлопала меня по-матерински по спине, потому что я из-за чистого кашля чуть не задохнулась. Я, тяжело дыша, кивнула ей.

– Что же, тогда твой брат, по крайней мере, не один. Давай, ещё по одной.
– Джианна подлила ещё. Я послушно сделала один большой глоток, и теперь пойло было на вкус немного лучше. Кроме того, оно меня согрело. Моё лицо всё ещё было как в лихорадке, но в моих внутренностях лед начал таять.

– Почему, собственно ты думаешь, что запись не откроет моему брату глаза?
– Мой язык стал уже тяжёлым. Язык же Джианны был свободным как никогда. Она беззаботно бросилась тараторить.

– Во-первых, всё это может быть уловкой. Честно, Эли, если бы я не увидела ваши реакции, я бы тоже подумала, что это подделка. Такое можно смастерить с помощью компьютера, снять на супер-8, и это будет выглядеть, как документальный подледник. Это может быть любое видео с YouTube. Там тоже есть десятки тысяч доказательств существования инопланетян. Это чудо, что мы ночью вообще ещё видим луну между всеми теми космическими кораблями, которые там, наверху, якобы летают. Возьми рожу Францёза, обработай её с помощью фотошопа, переверни её, прибавь несколько крыс и готово. Тост за цифровую эпоху.
– Джианна подняла свою рюмку.
– Ах, что значит цифровую, - трещала она дальше.
– Знаем ли мы, были ли американцы действительно на луне? Нет, не знаем. Это могло быть всё только подделкой. Простая съёмка в студии. Но люди в это верят, потому что хотят верить. В существование же Маров верить никто не хочет. Кроме того, Пауль и Францёз любовники, не так ли?

– Да. К сожалению.
– Я была права. Джианна не была дурой. В этот момент она казалось мне даже слишком умной. Её гипотезы были ошеломляющими.

– Таким образом, мы дошли до второго пункта. Пауль не захочет это признать. Я тоже была слепой, когда была ещё вместе с моим бывшим. А он относился ко мне как к дерьму. Меня все предупреждали. Я не хотела слушать. У Пауля всё ещё усугубляется тем, что его отношения гомосексуальные. А у большинства людей в связи с этим имеется социофобия. Он будет думать, что мы хотим его изменить и поэтому наговариваем на Францёза.
– Джианна покачала головой.