— Итак, парни, объясняю задачу, ещё раз! — перекрикивая жужжание двигателя и тарахтение служебного Мерседеса, который ехал по разбитой дороге, начал Ефрем, — Наши войска под Москвой переходят в наступление. Красные окопались в деревушке неподалёку, и устроили там неплохой укрепрайон. Республиканцы взяли противника полукольцом, и готовы в любой момент напасть на высоту.

— Почему сразу не окружили, они же свалят, как только заваруха начнётся? — перебил Борис.

— На то и расчёт, беженцы и раненые должны будут спастись на поезде.

— Какой гуманизм! — скривился Захар.

— Не в этом дело.

— Сейчас направо! — перебил Артём, который сидя на переднем сидении, исполнял роль штурмана.

— Наша задача, проникнуть в крепость сразу за республиканскими войсками, мы должны будем взять документы и вещи вражеских солдат, переодеться, и за тем присоединиться к поезду беженцев.

— Ну и авантюра! — констатировал Борис.

— В чём то, да, вот, — Ефрем, не отвлекаясь от дороги, протянул квадратные фотографии агентам, — Вклеим в документы, когда они будут на руках.

— К чему такие сложности, разве нельзя подделать было сразу?

— Мы не знаем имён служивых, — нужно максимум реализма, чтобы не спалиться при первой же проверке.

— Мы и так рискуем.

— Будем рассчитывать на неорганизованность врага.

— Красные сильны в разведке, наверняка, они уже знают точную дату штурма.

— А вот и нет, дату будем назначать мы. Весь штурм устроен только для нас. Хотя, он и имеет огромное стратегическое значение. Всё должно пройти так: наши части начинают внезапное наступление по трём флангам, выдавливая противника прямиком на станцию. Беженцы грузятся в поезд, и мы им не мешаем. Сами заходим после солдат, так как наше дело куда как важнее, и не имеет смысла глупо рисковать в бою. Переодеваемся, и присоединяемся к поезду с беженцами.

— А проверки?

— На то нам и нужны документы, народу будет много, начнётся беспорядок, это нам на руку. Только главное, не переигрывать.

— Вроде всё ясно.

— Вопросы?

— Никак нет! — хором отозвались агенты.

Группа «Мозг» прибыла на место вечером. Им выдали оружие: укороченные АК — 47, пистолеты, ножи, ещё дали маскировочные костюмы. Командующий наступлением встретил группу лично, с почестями. Все бойцы относились к агентам уважительно, здоровались, хотя отличительных признаков на ребятах не было. Покормили, и выделили спальные места в палатках. Поставили часовых, которые должны охранять сон высоких гостей.

Ефрем пошёл решать все необходимые вопросы с командирами армии, Борис направился в оружейную, а Захара Артём и видеть не хотел. Заняться Грачёву было нечем, и он решил скоротать время с бойцам, весело беседующих у костра. Но на подходе к интересной компании, агент наткнулся на одинокого солдата. Он сидел на пеньке, в тени, и явно был чем-то опечален.

— Майор, — догадался по погонам Артём.

— Я! — поднял голову, и собрался подняться на ноги парень.

— Не вставай, — в отблесках костра Артём узнал лицо этого человека, с ним завтра группе предстояло идти на штурм.

— Это, вы, да?

— Я, — усмехнулся Артём.

Парень был высокий, красивый, такие обычно отбоя от слабого пола не имеют, к тому же не смотря на молодой возраст, он занимал весьма высокое звание.

— Это с тобой, мы завтра на штурм?

— Так точно!

— Да расслабься ты, мы же с тобой ровесники, а ты ко мне как к деду обращаешься.

— Так ведь положено! — растерялся майор.

— Тут мы наедине, можем же поговорить как друзья?

— Так… Да, конечно, — с подозрением глядя на Артёма, произнёс офицер.

Грачёв неспешно уселся рядом, взял в зубы травинку.

— Чего печалишься? Из-за боя скорого?

— Нет, тут бой не прекращается, — более уверенно начал майор, — Если бы я битвы больше боялся.

— А ты чего боишься?

— Да, понимаете… Как бы сказать…

— Говори как есть, — и Артём посмотрел на офицера такими глазами, обладателю которых невозможно не доверять.

— Девушка тут одна есть. Красавица, умница, раненым помогает, хоть и не обязана, работает на износ. А месяц назад приставал к ней один, тоже офицер, только званием выше, так я ему по морде сунул, — гордо сообщил майор.

— А она?

— Поцеловала меня, только не любя, как бы в благодарность, не нравлюсь я ей, наверное, — снова опечалился парень.

— А ты на контакт шёл?

— Меня судить хотели, за то, что офицера ударил, так она помогла, замяли дело.

— Ну вот, значит, ты ей не безразличен.

— Я же говорю, она на меня внимания не обращает, здоровается так, из вежливости, помогла тоже как бы в благодарность.

— А ты с ней говорил?

— Нет.

— И сидишь, грустишь?

— Я боюсь, понимаете, в бой идти не боюсь, а к девушке боюсь.