— Прощай.

— До встречи, — словно поправил Антон, медленно уходя, видимо это поражение сильно ударило по самолюбию, и он предпочёл бы смерть, такому позору.

Артём это знал, но выбор уже сделан.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Грачёв своего спасителя.

Борис, молча, подобрал пистолеты, и вопросительно взглянул на сослуживца.

— Они твои, забирай трофеи.

Они не спеша возвращались, Артём был крайне удивлён, что Тельцов не задаёт вопросов, которые явно накопились.

— Ты уверен, что поступил правильно? — всё — таки заговорил Борис.

— А ты с моим решением не согласен, но всё же не помешал, почему?

— Это были твои проблемы, я предпочитаю не лезть в чужие дела.

— Но ведь уже вмешался?

— Потому что знал — ты влипнешь в неприятности.

— Откуда?

— Ты и сам знал, слишком осторожно подходил хижине, с автоматом, так к девушке, которая ждёт, не идут на свидание.

— Ты нашёл письмо, и решил проследить за мной?

— Проконтролировать. Я думал, ты знаешь, что делаешь, всё-таки не маленький, потому вмешиваться не спешил.

— Погоди, письмо ещё там? — насторожился Артём.

— Диверсант следов не оставит, это тебе на будущее, — Борис вернул записку владельцу.

Грачёв тут же её порвал и выбросил. Его так и подбивало попросить никому не рассказывать о случившемся, но почему то создавалось ощущения надёжного человека, хотя ещё и мало знакомого. Артём был уверен в Борисе, знал, что он не предаст, и в этом его не нужно просить. И он не ошибся.

От огня артиллерии, расположенной полукругом, закладывало уши. Орудий было не так много, зато крупнокалиберные, осколочные снаряды, устремляющиеся на укрепрайон Красных, компенсировали количество стволов. Армии ждали своего часа в окопах, все в касках, форме, с автоматами и винтовками. Много было различного оружия, увы, что хватало, то и раздавали. Бронежилеты и те, были только у офицеров. Правда, гостям, уважаемым разведчикам они тоже были выданы.

Группа «Мозг», находилась на правом фланге, самом безопасном. Именно солдатам под командованием Василия Платкова, выпала задача захвата штаба. Майор с серьёзным и суровым видом стоял рядом с разведчиками, за чьи жизни отвечал, и зычным голосом подбадривал бойцов.

Артподготовка длилась не долго — экономили снаряды. Зачем стрелять лишний раз, когда есть столько необстрелянных солдат? Артёма это разозлило сразу, но что он мог сделать? Особенно было больно осознавать, что будущие смерти бойцов, отчасти вина их группы. Ведь в основном этот штурм и затеян, для проникновения диверсантов в тыл противника.

— Артём, — Ефрем оказался рядом внезапно, как впрочем, и всегда, — У нас задание важнее, чем то, что происходит.

— А что, по-твоему, происходит? — язвительно выпалил Артём.

— Мы спасём миллионы жизней. Ведь для победы приходится чем-то жертвовать. Помнишь? Жизнь — это игра.

— Игра людьми? Разве можно так?

— Это война Артём! — посуровел голос Ефрема, — И заметь, это ни я её начал!

Рядом разорвался снаряд вражеской артиллерии, и окоп засыпало комьями земли. Рядом глухо заматерился Платков. Артём распластался на дне, а перед ним упал Ефрем. Небо посерело от дыма. Кислый пороховой запах ударил в нос. Грачёв, оглушённый взрывом, слышал всё, как будто, сквозь вату. И вокруг началось немое кино.

Василий, прикрывал рукой щёку, которую судя по всему, распороло осколком, сквозь пальцы майора сочилась кровь. Он подскочил, ловко выпрыгнул из окопа и с каким-то криком, поднял солдат в атаку. До слуха Артёма доносилось протяжное: «ура!». Может когда-нибудь он удивился бы, и усмехнулся, тому, как похожа история, как похожи сражения, но не сейчас, когда он сам его участник. Он замешкался на долю секунды, но этого хватило, что бы Ефрем заметил. Вытолкнув Грачёва, он подозвал остальную группу, и они кинулись позади отряда Платкова.

Нормальный слух вернулся почти мгновенно, и сразу грохот выстрелов, треск крупнокалиберного пулемёта ударил по барабанным перепонкам с новой силой.

— Артём! Контузило? — в лицо закричал, перемазанный грязью Ефрем.

— Никак нет! — отчеканил Артём, теребя автомат в трясущихся руках.

— Группа! За мной!

Захар паниковал, но старался держать себя в руках, он то и дело падал, пытался свернуться калачиком, закрывал голову руками. Только Борис, действовал хладнокровно, под стать командиру, и даже успевал вести огонь, прячась за укрытиями.