Потом разговор зашёл о Финляндии. Сталин сказал, что разгром немцев под Ленинградом и Новгородом резко отразился на настроениях финского правительства и оно запросило Советский Союз, на каких условиях Финляндия может выйти из войны. Молотов довёл до их сведения наши требования.

–  Какие это условия?
– спросил Мерецков.

Молотов перечислил их: разрыв отношений с Германией, интернирование с её территории немецких войск и отвод войск финнов к границам 1940 года.

–  Это основные наши требования, - пояснил Сталин, - деталями займёмся позже. Так что при планировании операций особое внимание уделите северному участку фронта, где находятся лишь немецкие войска.

–  Ясно, товарищ Сталин, - отозвался Мерецков, делая пометки в своём рабочем блокноте.

–  У меня недавно был маршал Ворошилов, - продолжал с лёгкой иронией Верховный.
– Он поведал мне забавную историю. Когда в прошлом году зимой шли тяжёлые бои в районе станции Мга, вы находились с Ворошиловым на командном пункте дивизии, которая вклинилась в расположение вражеских войск. В это время немцы высадили десант автоматчиков, и те окружили КП, Но вас и Ворошилова выручил из беды командир танкового взвода лейтенант Владимир Мерецков. Это ваш сын?

–  Мой, товарищ Сталин.
– Мерецков отчего-то заметно покраснел.
– В начале войны, когда меня арестовали по ложному обвинению, сыну исполнилось восемнадцать лет, и он попросил военкома отправить его на фронт, а тот послал его учиться на танкиста.

–  Отчаянный ваш сын, его бы не грешно и наградить за смелость.

–  Я слышал, что на фронте находится и ваша жена, Кирилл Афанасьевич, не так ли?
– спросил Молотов.

–  Истина, Вячеслав Михайлович. Моя жена Евдокия Петровна - работник Санитарного управления фронта, она вместе с другими медработниками отвечала за лечение раненых, их обеспечение и отправку вновь на фронт.

–  А почему мне не доложили, когда взяли на фронт жену?
– сухо спросил Сталин.

Мерецков густо покраснел.

–  Я обратился к маршалу Шапошникову, и он разрешил зачислить её в Санитарное управление фронта, - объяснил Кирилл Афанасьевич.

–  Она и сейчас на фронте?
– уточнил Сталин.

–  И она, и сын.

–  Целая семья сражается на фронте во главе с его командующим!
– воскликнул Молотов.
– Пожалуй, это единственный случай в Красной Армии.

Какое-то время все помолчали, потом Мерецков разжал губы.

–  Карельским фронтом командует генерал Фролов, и командует давно, как теперь быть?

Сталин сказал, что Карельский фронт будет решать очень серьёзные задачи, и у него нет уверенности, что генерал Фролов с ними справится, потому-то Ставка решила его заменить.

–  Я не буду возражать, если вы возьмёте генерала Фролова к себе в заместители, - сухо добавил Сталин.

–  Я так и сделаю, - ответил Мерецков.
– Валериана Александровича я давно знаю, в войне с финнами он хорошо себя показал.

Покинув Ставку, Кирилл Афанасьевич направился в Генеральный штаб, чтобы решить организационные вопросы с маршалом Василевским, а уже через час он отбыл в Беломорск, где находился штаб Карельского фронта. Сидел в «Дугласе» и перебирал в памяти недавний разговор в Ставке. То, что Сталин спросил о сыне и жене, неслучайно. Наверное, о них вождя проинформировал Берия. Ну и пусть, это его работа. Мерецкову понравились слова Сталина о Владимире: «Отчаянный ваш сын, его бы не грешно и наградить за смелость». Мысленно Кирилл Афанасьевич перенёсся на КП стрелковой дивизии. Тогда сложилась критическая ситуация. Десант вражеских автоматчиков прорвался к КП дивизии и стал его окружать. Мерецков приказал всем на КП, а также своей охране занять круговую оборону, а сам позвонил в 7-ю танковую бригаду, которая находилась неподалёку, и попросил комбрига срочно прислать на выручку танки: немцы атакуют командный пункт.

–  У меня в наличии лишь танковый взвод, да и тот после боя не в полном составе, - ответил комбриг.

–  Давай что есть!..

Несколько минут огнём из автоматов отбивались наши бойцы от наседавших на КП немецких десантников. Наконец показались танки. Бойцы следом за ними ринулись в атаку, отбросили десант, а подошедшая пехота разгромила его. И тут в блиндаж вошёл танкист, весь в копоти, и доложил Мерецкову:

–  Товарищ генерал армии, фашистский десант уничтожен!

Это и был лейтенант Владимир Мерецков. Маршал Ворошилов узнал его. Климент Ефремович подошёл и обнял, как родного сына.

–  Спасибо, Володя, ты всех нас выручил!

В Беломорск Мерецков прилетел в десять часов утра, а через некоторое время его уже встречали в штабе Карельского фронта. Генерал-полковник Фролов был заметно взволнован, но рапорт отдал чётко.

–  Ну, здравствуй, Валериан Александрович!
– улыбнулся Кирилл Афанасьевич, подав ему руку.
– Не зря говорят, что пути Господни неисповедимы. Вот и мы с тобой вновь встретились. Не забыл ещё, как в финской войне твоя 14-я армия громила финнов?