Шрифт:
– Я Вацетис, - представился Иоаким Иоакимович, здороваясь с Мерецковым за руку.
Мерецков улыбнулся.
– Я вас знаю, на прошлой неделе вы беседовали со слушателями академии, и я был среди них.
– Да?
– Вацетис качнул головой.
– У меня к вам просьба. У начальника академии Андрея Евгеньевича Снесарёва я забыл на столе свою записную книжку. Принесите, пожалуйста, её мне!
– Слушаюсь!
«Славный парень, я где-то видел его, - подумал Вацетис.
– Так это же он на встрече со слушателями спросил, не я ли командовал красными бойцами в январе прошлого года, когда мы подавляли мятеж польского корпуса Довбор-Мусницкого». Появился Мерецков. Он отдал Вацетису записную книжку. Тот, положив её в карман, взглянул из-под седых бровей на слушателя.
– До встречи на следующей неделе! Я прочту вам лекцию о битве при Бородино. Кстати, вы были на Южном фронте?
– Так точно! У нас там произошло ЧП. Командующий 9-й армией бывший царский полковник Всеволодов переметнулся к белогвардейцам.
– Вот сукин сын!
– выругался Вацетис.
– Предательство - это самое худшее, что случается на фронте. Такие, как Всеволодов, бросают тень на всех офицеров царской армии, которые ныне честно служат советской власти.
– Факт неоспоримый, но что было, то было, - неспешно произнёс Кирилл Афанасьевич и добавил: - А я поклонник вашего таланта, у меня есть ваши труды по стратегии и военной истории.
– Я польщён!
– то ли серьёзно, то ли в шутку сказал Вацетис.
– Мы своё дело сделали, теперь вам, молодым, буревестникам революции творить военную историю Советского государства.
– Он протянул свою жилистую руку.
– Желаю вам успешной учёбы!
Мерецков жадно «грыз» науки, на лекциях всё схватывал на лету, старательно вёл конспекты. А когда весной 1920 года начались занятия по общей тактике в поле, на Ходынке, он, казалось, не знал устали. Немало времени уделял разведке и глазомерной съёмке местности. Вот и в это утро слушатели должны были выехать на Ходынское поле, но выезд вдруг отменили, а слушателей собрали в главной аудитории и объявили, что над Советской Республикой вновь сгущаются чёрные тучи. В Крыму провозгласил себя «главнокомандующим вооружёнными силами юга России» барон Врангель, ставленник Антанты, а на западе войска польского «стратега» Пилсудского [10] захватили Киев. Буржуазно-помещичья Польша не хочет идти на мир, а расширяет агрессию против России. Поэтому советское правительство срочно принимает меры для укрепления Красной Армии. Западный фронт возглавил Михаил Тухачевский, Юго-Западный - Александр Егоров. С юга в район боевых действий спешно перебрасывается Первая конная армия Семёна Будённого. Пролетарские центры страны посылают на фронт свои рабочие полки. Сворачивается учёба на всех командирских курсах, молодых красных офицеров направим ют в действующую армию. Не осталась в стороне и Академия Генерального штаба, о чём говорил своим слушателям начальник академии генерал Снесарёв. Первая партия «академиков» отправлялась на Юго-Западный фронт, штаб которого находился в Харькове.
10
Пилсудский Юзеф (1867-1935) - польский политический и военный деятель. В мае 1926 г. организовал военный переворот, маршал. В 1920 г. вёл военные действия против Советской России. С 1926 г. военный министр и генеральный инспектор вооружённых сил.
«Худо дело, как бы не сорвалась учёба из-за белополяков», - подумал Мерецков. К отъезду он собрался быстро, но оставалось ещё время, и он решил проведать Татьяну Костюк. Кирилл Афанасьевич давно у неё не был, возможно, она уехала на юг. Предупредив старшего группы слушателей, отправлявшихся в Харьков, что отлучается на час, Мерецков поспешил на Арбат.
Ему открыла Татьяна.
– Наконец-то вы изволили явиться!
– шутливо воскликнула она, впуская его в квартиру.
– Вас так давно не было, что я грешным делом подумала, не перевели ли моего друга служить в другой город. Садитесь, пожалуйста!..
Мерецков, глядя на неё, смутился.
– Уезжаю я, Татьяна Игоревна, потому и зашёл проститься.
– Куда, Кирилл, если не секрет?
– Секрета нет - на Юго-Западный фронт. Вы разве не читаете газет? Белополяки пошли на нас войной. Они уже захватили Киев.
– Едете на фронт, не закончив военную академию?
– удивилась Татьяна.
– Я прошёл два курса, - улыбнулся Мерецков. Но тут же его лицо посерьёзнело.
– Как только разобьём поляков, я снова вернусь на учёбу.
Помолчали. Кирилл Афанасьевич спросил, как поживает Игорь Денисович.
– Он всё ещё в Ростове?
– Да. Правда, пишет мне редко. Наверное, потому что недавно побывал у меня в гостях. Он приезжал в Москву по своим медицинским делам и заходил ко мне. И знаете с кем? С Брусиловым!
– Жаль, что я об этом не знал, не то бы пришёл.
– У Мерецкова голос был тихий, словно он боялся, что его услышит кто-то другой.
– Папа был с ним на фронте, лечил его, и они так подружились, что скучают друг по другу.
– Она помолчала.
– Ну а что нового у вас? Не женились?
– Нет. Женюсь, как и говорил вам, после войны.
В дверь постучали. Татьяна пошла открывать гостю.
– Здравствуй, Танюша, я так по тебе соскучился...
– услышал Мерецков чей-то голос. Кто это? Наверное, её ухажёр, она ведь не замужем...
В комнату вошёл молодой человек. У него были зелёные глаза, спокойное лицо.
– Это мой кузен, зовут его Аркадием.
– Хозяйка взглянула на гостя.
– А это Кирилл Мерецков, слушатель Академии Генерального штаба. В прошлом году на фронте его ранило, и вылечил этого симпатичного молодого «академика» мой отец - хирург Игорь Денисович Костюк.
– Рад с вами познакомиться.
– Аркадий протянул руку, и Мерецков подал свою.
– В прошлом году летом я тоже воевал на Северном Кавказе.
– Вы сражались против белых?
– спросил Мерецков.
Аркадий закатал рукав рубашки, Кирилл Афанасьевич увидел косой шрам.
– Удар шашкой - и я получил отметину на всю оставшуюся жизнь!
– Он произнёс это весело, с улыбкой, словно рад был получить рану.
– А вы где воевали?
«У хирурга Костюка сына тоже зовут Аркадием», - почему-то в голове Мерецкова возникла эта мысль.