На обратном пути в Венис, пока стою в пробке, я просматриваю в Гугле тарифы на

консалтинговые услуги различных адвокатов по вопросам иммиграции. В какой-то момент, когда во мне включается режим социального работника, я понимаю, что Мози, скорее всего, обратился ко мне из-за моих профессиональных навыков в этой области, а не из-за желания

увидится со мной, как я изначально предположила. Вероятнее всего он счастлив в браке и

звонит мне, только чтобы посоветоваться о том, как обойти систему. Осознание этого факта

бьет по мне больно, как удар животом об воду и я чувствую себя хищницей.

Моя задача помочь парню, а не предаваться романтическим фантазиям. У меня

отвращение к самой себе за то, что я такая взбалмошная и чересчур раздуваю наши

взаимоотношения до тех пор, пока они не приобретают какое то мифическое значение в моей

голове. Мози и я никогда не были несчастными любовниками. Ну и что если он спал в моей

постели? В подвале было холодно, а мы все ищем теплое местечко - даже дикие животные.

История Мози и Ланы - это не история любви. Это отношения, заключающиеся в помощи,

профессиональном обмене, говорю я себе, когда нажимаю на газ и наконец-то выезжаю на

скоростное шоссе.

При съезде с автомагистрали стоит знак «стоп» и я пристраиваюсь за седаном. Его окна

тонированы, так что я не могу видеть, кто сидит внутри. Я притягиваю ногу к груди и

переключаю радио. Мне так не терпится увидеть Мози и не только, чтобы снова услышать его

голос как на моем домашнем автоответчике, который гудит у меня в ушах, делая меня

безвольной. Седан дает немного назад и наконец-то выезжает на шоссе.

Кого я обманываю? Я ходячее, живое отрицание. За короткое время, что я его знала,

Мози Круз покорил мое сердце.

Ему предъявлено два обвинения в нарушении общественного порядка. Оба за

граффити. А вы не знали - его поймали и задержали за то, что считается незаконной

росписью? Мози хороший парень. Я поняла это в тот момент, когда впервые встретилась с

ним. Ну и что, если он член банды занимающейся живописью - это не похоже на

организованную преступность.

Оказаться в изоляторе, все равно, что оказаться в тюрьме. Вообще-то это и есть

тюрьма, менее охраняемая и без четких и соответствующих предписаний и наказаний. Люди

находятся здесь Бог знает за что, и черт знает на как долго. Некоторых просто ловят на

границе и депортируют в их страны для репатриации, не спрашивая, по какой причине они

оказались в стране. Здесь свое собственное государство, буквально чистилище, без окон и

дверей, и без надежды на будущее. Что за страшное чувство, считаться незаконным на кусочке

божией земли, на которой вам пришлось оказаться.

Я действую довольно убедительно, регистрируя себя как социального работника. У

меня даже есть удостоверение личности, чтобы доказать это. На мне шелковая блузка и

деловые-приделовые очки. Я даже надела юбку. Единственное, что не может успокоится, это

маленький шарик надежды, прыгающий у меня в груди, который прихорашивается, кусает

ногти и желает полного воссоединения. Этот шар надежды - слеп. Он женат. А ты и Дейл, ну

ты и Дейл просто существуете.

Я говорю этому шарику надежды заткнуться и окатываю его ведром полным

реальности. Прекращай глупо себя вести и воспользуйся своим положением.

Войдя, я сразу вижу Мози. Он ждет меня за столом и делает зарисовки - парень всегда

что-то создает. Он поднимает голову и видит меня, и я машу ему как нормальный человек.

Каждая клеточка моего тела гудит и пульсирует в предвкушении чего-то. Возможно, это

частички аннигиляции (полного уничтожения) и я исчезну, как Капитан Кирк, прямо из

данной организации и закончу свои дни на какой-нибудь сумасшедшей планете из

пенополистирола, среди блестящих и горячих камней и инопланетных девочек амазонок.

Потому что даже это, не было бы более невероятно, чем происходящие. Прошло три года, а

мое сердце болит, словно все было только вчера.

Мози подходит ближе и притягивает меня в свои объятия. Я так люблю его объятья,