запахом разлитого пива, которое теперь нагревается под палящим солнцем.

– Не думаю, что где-нибудь поблизости можно найти кофе, - говорит Томми,

осматриваясь вокруг и тряся головой.

– Заткнись! – говорю я, маршируя к офису Western Union, который видел лучшие

деньки.

Кондиционер не работает и вместо прохладного воздуха вас встречает запах черной

плесени и приторной влажности от протекающего фриона. Это мерзко, учитывая палящее

солнце Тихуаны.

– Здравствуйте, доброе утро, – заикаясь, говорю я человеку за пластиковым окошком. Я

одариваю его своей самой широкой улыбкой. Уверена, что похожа на наркоманку с залитыми

кровью глазами, ужасными волосами и слишком худым в обтягивающих джинсах парнем.

Томми выглядит, как типичный наркоман, он с опаской стоит у меня за плечами и грызет свои

кутикулы. Нам нужны наличные чтобы закрыть медицинские счета, нет серьезно, нам нужны

они.

Тот, кто забрал деньги по описанию полностью соответствует Мози. Это все, что он

смог сказать мне. Никаких деталей. Никаких подробностей. Он не знает, в каком направлении

он ушел или откуда пришел. Не знает, приехал ли он на машине, пришел ли пешком или

прилетел на самолете в виде гребаного единорога. Парень за окошком не впечатлен моей

историей и ему абсолютно наплевать на наше тяжелое положение. Ох, чужестранка с

разбитым сердцем и со своим дружком геем ищут ее потерянную любовь – Мексиканца, который забрал ее наличные деньги. Пожалуйста, просто свалите с глаз моих долой.

Теперь у Мози Круза есть пятьсот долларов наличными. Точнее четыреста восемьдесят,

за минусом комиссии Western Union за перевод денежных средств. Это все что я знаю о

человеке, в которого как я думаю, я влюблена.

– Куда он мог отправиться со всеми этими деньгами?
– говорит Томми, подняв ногу на

бампер машины и лениво растягиваясь в нарастающей жаре, вобравшей в себя немного

влажности.

Я упираюсь лбом в машину и закрываю глаза от печального вида того, что в Тихуане

зовется Avenida Revoluci'on. Томми бубнит и растягивается, словно готовится к занятиям по

балету.

– Может в магазин, где продают краску в баллончиках или же туда где можно поесть?

Давай подумаем, что бы он сделал? Как насчет наркотиков? Думаешь, он мог бы приобрести

немного?

– Краска в баллончиках не плохая идея, - говорю я, поднимая голову и одновременно

хватаясь за ручку двери, проскальзываю на сидение машину чувствуя себя побежденной.

Томми огибает машину и, дергая, открывает дверь. Он достает еще один блистер и

жует маленькие голубые таблетки на завтрак.

– Хочешь немного?

– Что это?
– спрашиваю я, протягивая ладонь. Тихуана начинает походить на Вегас –

по крайней мере, для меня все именно так. Кто эта Лана? Я даже не знаю ее. Я никогда не

употребляла наркотики.
– Я бы назвала тебя наркоманом или знающим пользователем, если

бы мы были сейчас на работе и употребляли эту дрянь.

– Ну, мы же не на работе, не так ли мисс Ханжа в подштанниках. И я могу сам себя

диагностировать, а значит, могу сам себя вылечить.

– Да ну? И какой у тебя недуг, Томми?

– Твое хроническое недовольное лицо.

– Эректильная дисфункция, - говорю я, и Томми ударяет мою руку.

– Если бы я был на работе и занимался укладкой твоих волос, я бы отрезал огромный

гребанный кусок волос, когда ты не заметила. Затем я поджарил бы остальное горячими

щипцами для локонов, - Томми достает свою гигиеническую помаду и увлажняет губы.

– Если бы я была на работе, я бы в твоем файле написала, что ты эмоционально не

устойчив и установила бы за тобой наблюдение.

– Твоя игра очень глупая, Лана-банана. Давай поедем и заберем Роко и позавтракаем.

– А ты можешь еще немного поездить по округе? Чтобы увидеть, я даже не знаю,

возможно он где-то рядом?

Наша поездка по округе - это самая грустна, короткая поездка в истории человечества.

В этот час вокруг нет абсолютно никого, Кроме нескольких неуравновешенных и отчаявшихся

людей. У меня создается впечатление, что это конец света, а аддирал (препарат, который