— Колян, — я прижал Галю поплотнее к себе и сколько мог загородил собой: местные хлопцы при виде девчат глупели мгновенно. — Колян, расскажи о фелексине…

В ухе высокий красивый голос пропел строчку песни о снеге, который «идет», и раздался тревожный Гришкин голос:

— Командир, немцы собираются взлетать…

— Попробуй убедить словами, — новость, как обухом по голове. — Штольца подключи. Мы идем. — Схватил Галчонка за руку, побежали к кораблю.

Наверняка, туповатым, но упрямым бюргерам «накрутили хвост» америкосы. Любят загребать жар чужими руками. К запрещению взлетать раньше времени янки отнеслись вполне серьезно, и решили нашими руками убрать с дороги, хотя и полусоюзника, но все-таки конкурента, — «Боливар не вынесет двоих».

Гришка, не переставая убеждать коллег с «Бера-Бира», включил громкую связь. Немцы ругались, мешая русскую и немецкую речь. Пытались криками и напускной злостью заглушить в себе страх и хваленую тевтонскую расчетливость. Будто загипнотизированные зомбаки толпились в начале дороги смерти и уже занесли ногу, чтобы сделать первый шаг.

— Доннерветтер — это что? — обернулся Гришка.

— Хреновая погода.

— А думмкопф?

— Лучше тебе не знать. Жаль идиотов.

Экран наблюдения застелился пылью, дымом и огнем. В десятке километров с немецкого «гастхауза» на форсаже уходил транспорт «Бера-Бир».

— Думают прорваться в космос напрямую, без орбитального разгона, — прокомментировал Гришка.

— Никаких шансов….
– я не успел договорить.

Экран локатора четко показал, как проткнули и взорвались внутри боевой рубки транспорта две ракеты с космошлюпки. Колька-стажер справился с задачей на «отлично». Двигатели «Бера-Бира» продолжали работать в форсажном режиме, унося теперь уже «летучего Голландца» в последний бесконечный полет. Следом, спасаясь от американских ракет, растворилась в бездонной пустоте космошлюпка.

Еще на трапе строго попросил Сашку Буратино и Джумбо поторопиться с погрузкой и дозаправкой:

— И, будь другом, Сашок, сразу после старта накорми команду.

Попытка упорядочить обратный старт и спасти оставшиеся транспорты от самоуничтожения улетела в космические просторы на мертвом «Бера-Бире» — «пивном медведе» или «медвежьем пиве», — умеют же тевтоны названия придумывать.

Колька-стажер, выполнив задачу, уже мчался в сторону Земли. Опасность погибнуть на старте исчезла, и америкосы лихорадочно догружали свой корабль, рассчитывая незамедлительно стартовать, и разбомбить с разгонной орбиты нас или китайцев, или, в случае удачи, обоих.

— Александр, доложи готовность.

— Еще десять минут, командир.

— Так и не узнала об удивительных свойствах минерала фелексин, — Галя крутанулась в кресле второго пилота и засмеялась. — Зато лишилась подружки, как бы не пропала девушка среди голодных мужиков.

— Как бы мужики не пропали от любвеобильной шпионки. «Щуку бросили в реку», — ответил я словами басни и кивнул на Отрепьева. — О фелексине к ходячей энциклопедии. Все расскажет, как покажет, и объяснит, как на пальцах разложит, а мне достаточно помнить о «критической массе», чтобы не взорваться ненароком.

— Это опасно? — удивилась Галя. — Впервые слышу.

— Если на пространстве в сто квадратных метров собирается сто двадцать граммов фелексина….
– значительно произнес Гришка и важно покивал своим словам, — предполагается взрыв с непредсказуемыми последствиями. Версия гипотетическая, на практике пока никто не рискнул проверить.

— Поэтому транспорт берет только десять контейнеров по десять грамм? — догадалась Галя и вновь весело засмеялась. — То-то китайцы любят сюда летать: в корабле остается много свободного места, и можно загрузить контрабандой.

Китайская стартовая площадка «чайна-таун» на соседнем материке, изобиловавшем всякой пресмыкающейся живностью: змеями, ящерами, жабами, — но каждый прилет-визит желтолицых тайконавтов значительно сокращал континентальную фауну.

— Америкосы включили двигатели, — доложил Гришка.

— Приготовиться к старту, — на экране локатора четко виден момент отрыва «Чикаго» от поверхности. — Десятисекундный отсчет. — Экран закрылся черно-красными вихрями огня. — До встречи, Меларус. — На разгонной орбите я пристроился в хвост транспорту «Чикаго». — Гриша, свяжись с америкосами и попроси не бомбить простодушных и почти бескорыстных любителей природы из поднебесной…. если хотят жить.

Транспорт «Чикаго» негодующе фыркнул форсажным выхлопом и ушел в глубины космоса.

— Приятно кого-нибудь спасать, — поделился Гришка, — чувствуешь себя на ступеньку выше на лестнице самосовершенствования.