служит. Так он всегда сначала...

– О профессоре, Катюша, ты нам потом

расскажешь, - остановил её Лавровский. - А

сейчас лучше по сторонам смотри...

Москворецкий мост Катя узнала сразу:

– Мы через него ехали! Вон и вторая речка.

– Не речка, а водоотводный канал, -

поправил Лавровский. - Это Чугунный мост, а

дальше Пятницкая улица начинается. Смотри,

сейчас слева церковь Святой Праскевы Пятницы

будет. О ней ты говорила?

– Не... Та вроде другая... Вспомнила! Всё

вспомнила! После каланчи второй переулок

налево...

Миновали Пятницкий полицейский дом с

пожарной каланчёй, церковь Святой Троицы на

109

углу Пятницкой и Вишняковского переулка.

Никитский переулок.

– Сюда поворачивать надо, - деловито

распорядилась Катя.
– Третий дом справа.

– Большой Болвановский переулок, - сказал

кучер.
– Поворачивать что-ли?

– Нет, - решил Лавровский, на ходу

спрыгивая с пролётки. - Езжайте дальше.

Подождите меня на следующем перекрёстке. А я

пойду разведаю.

Соколов, рука которого пользуясь темнотой

успела пробраться под юбку девицы, возражать не

стал. Больно уж не хотелось ему отрываться от

гладкой упругой ляжки.

– Только вы там поосторожнее, - попросил

он.

Алексей подошёл к воротам третьего дома

справа. Увидел на заборе какую-то табличку.

Чиркнув спичкой, прочитал, что этот дом

свободный

от

постоя

и

принадлежит

потомственной почётной гражданке Глафире

Григорьевне Грындиной.

Интересный сюжет получается, невольно

вспомнилось ему любимое присловье следователя

Быковского. Любопытно, что общего у этой

полусумасшедшей

старухи

с

матёрыми

мошенниками из Петербурга.

– Ты чего тут шляешься? - раздался позади

него громовой голос. - Поджигать пришёл или

воровать?

110

– Нечего, кум, лясы точить! Хватай его!

Кто-то ударил Лавровского в ухо, навалился

на плечи. Такого обращения Алексей не любил.

Сами виноваты, мелькнула в голове мысль.

Управляющий

гостиницы

Толмачёва

Смолина знал давно и побаивался его.

– Давненько не заглядывали к нам, Андрей

Михайлович, - залебезил он.
– Если какая помощь

от меня требуется, всегда рад. Только обождите

малость - гостью одну почтенную провожу.

И тут же устремился навстречу молодой

миниатюрной брюнетке в модной шляпке с

вуалеткой и платье с турнюром:

– Извозчика наняли самого наилучшего,

Софья Михайловна. Чемоданы ваши уже в

пролётке. Билет, как вы приказывали, взяли в

первый класс.

– Спасибо, Пармён, - приятным грудным

голосом сказала женщина.
– Умеешь ты услужить.

Буду в следующий раз в Первопрестольной -

непременно у вас снова остановлюсь. Да, чуть не

забыла - у тебя же сегодня день ангела. Вот

возьми.

–

Премного

благодарен,

–

расцвёл

управляющий, принимая красненькую.

Швейцар и коридорный, которым досталось

от щедрот гостьи по рублёвке, кинулись

провожать её до экипажа.

111

– Это кто же такая будет?
– поинтересовался

Смолин.

–

Софья Михайловна Дерберг, жена

богатейшего харьковского помещика.

Малинин удивился. Старого холостяка

коннозаводчика Фёдора Дерберга он знал давно.

От общих знакомых слышал, что месяца два тому

назад женился Фёдор на молоденькой красивой

барышне. А эта особа, бесспорно красивая, но

далеко не молоденькая - за тридцать.

– Дерберг, Дерберг, - наморщил лоб

Смолин.
– Нет, не помню. Хотя голос её и обличье

мне явно знакомы. Ну, да бог с ней. Нас, Пармён,

интересует один из ваших жильцов. Грязнов его

фамилия.

– Нет у нас такого.