– А ведь ему уже глубоко за семьдесят.

Помрёт, не дай бог, старик, а заменить его некем.

Такие таланты редко встречаются... А ты, Сергей,

похоже осуждаешь Андрея Михайловича за

подобные методы дознания?

Малинин задумался. За последние четыре

года ему пришлось повидать много преступников.

И уголовных, и политических. Все они воровали,

грабили, мошенничали не утруждая себя

душевными переживаниями. Даже жизнь для

многих из них копейка. Разумеется не

собственная, а чужая. Заслуживают ли они, чтобы

сыщики в борьбе с ними строго соблюдали букву

закона непродуманного, неповоротливого и

неоправданно мягкого? А ведь ещё совсем

недавно подобные мысли в голову даже не

закрадывались. Когда ещё совсем зелёным, после

окончание курса Императорского Московского

университета, пришёл на службу в полицию

твердо верил - закон есть закон.

148

– Пожалуй, нет, - как-то неуверенно сказал

Малинин. А потом твердо добавил.
– Не осуждаю.

С такими как этот Грязнов и ваш Дубецкий

миндальничать нельзя. Иначе они над нами же

смеяться станут.

–

Взрослеешь, Сергей, - улыбнулся

Муравьёв. - Пора тебе в сыскное возвращаться.

Мне толковый помощник нужен.

Сергей молчал. Честно говоря, он уже

понял, что редакторство - это не его стихия.

Часами корпеть над макетом очередного номера -

уныло. Бегать по экипажным и шорным

заведениям, выклянчивая платные объявления для

журнала, - противно. Деланно улыбаться,

выслушивая нотации цензоров, - унизительно. А в

перерывах

между

этими

малоприятными

занятиями приходится ещё и воду в ступе толочь -

вести с авторами долгие, до хрипоты, споры по

поводу каждого слова, вычеркнутого из их

статей... Вот сыск - совсем другое дело! Конечно,

служить с такими типами как пьяница и

бездельник

Чистяков,

продажная

шкура

Ватошник, корыстолюбивый Николас приятного

мало. Но ведь не только из них управление

состоит. Есть ещё умница Вася Степанов, сыщик

от бога Саня Соколов, обещавший со временем

стать ему достойным конкурентом, отчаянный

храбрец Лёша Рабинович...

Ответа Муравьёв так и не дождался:

149

– Ладно, вернёмся к этому разговору в

другой раз. Разумеется, если меня сегодня в

отставку не турнут.

Опасения были вполне обоснованны. Час

назад Николас телеграфировал из 2-го участка

Пресненской части: «Проверено 48 дач и домов,

номера Стёпкина и Захарова. Седой не

обнаружен».

Неутешительные

сведения

поступили и из Петровско-Разумовского участка

от Соколова.

Начало светать. Муравьёв расхаживал по

кабинету и рассуждал:

– Подвёл меня Виктор. Не ожидал я такого...

Мы ведь в молодости друзьями были, в одной

палатке спали, из одного котелка кашу ели.

Меняет время людей... Да ладно, ничего

страшного. Поеду в своё имение под Тверью. Оно,

Серёжа, мне пока только убытки приносит, но

если с умом взяться за хозяйство... Нет, вздор!

Какой из меня помещик?! Ничего другого, как

ловить жульё разное, я не умею...

Малинин, чтобы хоть как-то отвлечь его от

грустных мыслей, спросил:

– А, что это за черные чётки, с которыми

Дубецкий никогда не расстаётся? Драгоценные?

– Нет, из простого обсидиана. Армяне

называют этот камень «сатани ехунк», коготь

сатаны.

– Камень зла?

150

– Господь с тобой. Если обсидиан к ранам

прикладывать они быстрее заживают. На себе

проверил. Но главное в другом. Говорят «сатани

ехунк» даёт силы достойно переносить самые

трудные жизненные ситуации, с холодным

сердцем принимать важные решения и без страха

менять свою жизнь... Когда наш батальон стоял в