Карабахе ухлёстывал я за одной восточной

красавицей. Ох, и хороша девка была! Только она

мне от ворот поворот дала. Влюбилась в Витьку и

подарила ему на память эти самые чётки,

принадлежавшие её роду триста лет. С тех пор он

с ними и не расстаётся. Говорит, они ему удачу

приносят. Поэтому, как я из бумаг Степанова

понял, и весь свой хоровод серебряными

кольцами с обсидианом обеспечил.

– Чёрный камень лучше смотрится в золоте.

– Нельзя. «Сатани ехунк» золото не любит,

вместо пользы вред причинить может.

– Вот уж не думал, что вы суеверны.

– На войне, Сергей, многие суеверными

становятся. Помню, прислали в наш батальон

подпоручика Курбатова. Его из гвардии за

вольнодумство... Тихо!

С улицы послышался шум. Сергей тут же

подскочил к окну:

– Ого! Два экипажа сразу подъехали. Это

Алексей вернулся. С ним Карлуша Петион и целая

толпа народа. Думаю, рановато вам, Константин

Гаврилович, об отставке думать.

151

Увидев, что приехали не в жандармское

управление, а в сыскное, начальник которого его

давний приятель, Дубецкий приободрился. В

канцелярии он наотрез отказался отвечать на

любые вопросы:

– Разговаривать буду только с полковником

Муравьёвым!

В комнату вошел Муравьёв:

– Слушаю тебя, Виктор.

– Костя, прежде всего, призови к порядку

этого башибузука. Сперва он грозился нас

перестрелять, а потом руку мне чуть не сломал.

– Это ты о ком?

– О ротмистре Брусникине, - Дубецкий

указал на Алексея.

Малинин поспешно отвернулся, его душил

хохот. А Константин Гаврилович оставался

серьёзен, только глаза смеялись.

– Как же я могу приказывать столь важному

лицу, как ротмистр Брусникин. Он подчиняется не

мне, а самому... Догадываешься о ком я? Вот и

хорошо... Алексей Васильевич, чем вы обидели

нашего петербургского гостя?

– Да я сигару раскуривать стал, целый день

не курил, - объяснил Лавровский. - А он

воспользовался этим и хотел на полном ходу из

пролётки выскочить. Вот я его и приобнял слегка.

– Понятно, - кивнул Муравьёв. - Виктор,

считай, что тебе здорово повезло. В позапрошлом

152

году Ла..э.. ротмистр Брусникин известного

варнака Лёвку Солдата так приобнял, что у того

сотрясение в мозгах приключилось.

– Извольте объяснить, полковник, на каком

основании нас задержали?
– потребовал Зарудный.

– Вас и Дубецкого на основании запроса

прокурора Санкт-Петербургского окружного суда.

Рабутовского за использование поддельных

паспортов. А Котовича...

– Мы у него в кармане целую пачку

фальшивых сторублёвок нашли, - подсказал

Голиков.

– Вот видите, всё совершенно законно.

– Костя, нам надо поговорить наедине, -

попросил Дубецкий.

– Не о чем нам больше разговаривать,

Виктор.

– Но ты обещал...

– А ты дал слово офицера! Мне прекрасно

известно, чем занималась ваша шайка, пардон,

«Чёрная банда» в Москве. Всё мы знаем: как

проститутки с Грачёвки анонимные письма

писали под диктовку Зарудного, как он свои

беговые «прогнозы» сочинял, как ты, Виктор,

букмекеров на арапа взял... Вопрос о времени

вашего этапирования в Петербург будет решать

обер-полицмейстер. Единственное, что могу для

вас сделать, это поместить не в пересылку, а в

тюрьму при Тверском полицейском доме. Там

условия получше.

153

– Спасибо и на этом, благодетель, - зло

сверкнул глазами Дубецкий. - Позволь, в память

старой дружбы, дать один совет. Если к тебе в

руки случайно попадёт письмо опрометчиво

написанное Зарудным...

– Оно уже у меня.

– Так сожги его. Иначе наживёшь большие

неприятности.

– Не стану тебя обнадёживать. Я пока не

решил, что с ним делать. Дежурный! Уведи этих