кого-то из знакомых в Петровском парке.

Поэтому мы решили проверить все дачи.

– Зачем же все? - сказал вошедший в

кабинет Лавровский. - Скорее всего он на даче

графа Рибопьера. Мы с Сергеем сейчас

быстренько скатаемся туда.

– Пожалуй и я с вами, - сказал Голиков,

поднимаясь с дивана. - Похоже поездка обещает

быть интересной. Помнится, ещё утром вы

говорили, что искать мерзавца надо в окружении

графа Георгия Рибопьера... Поехали господа,

время дорого.

– Подождите, Андрей Климентьевич, -

остановил его Лавровский. - Дайте хоть о

предыдущей поездке рассказать.

– Действительно, - смутился Голиков. - Ну,

указала моя протеже дом, где остановился

Зарудный?

– Указала. Зарудный несколько недель жил в

Большом Болванском переулке в доме известной

склочницы Глафиры Грындиной. Но сегодня с

утра пораньше убыл в неизвестном направлении.

– Экая досада, - как от зубной боли

поморщился Муравьёв. - Положительно, не везёт

нам сегодня.

– Правда он оставил у Грындиной весьма

любопытное письмо, - Алексей достал пакет. -

128

Посмотрите, Константин Гаврилович. Думаю это

блеф.

– Такими вещами блефовать чревато, -

задумчиво сказал Муравьёв, прочитав кому

именно адресовано письмо. - Сергей, будь добр,

передай мне свечу.

Муравьёв подержал старый трактирный

счёт над пламенем и на нём проступили строчки,

написанные мелким каллиграфическим почерком.

Уважаемый Георгий Порфирьевич!

Взвесив все «за» и «против» мы с Виктором

решили

отказаться

от

вашего

весьма

заманчивого предложения. Нет, мы всей душой за

сотрудничество с секретной полицией. Но

интриговать против такой влиятельной особы

как граф Т. увольте! Поэтому, от греха

подальше, уезжаем в Париж. Аванс, разумеется,

оставляем себе. В обмен гарантируем наше

полное молчание.

Алексей Зарудный

P.S.

Пять

тысяч,

которые

будет

требовать с вас Глафира Грындина, ни в коем

случае не отдавайте. Это мой скромный гонорар

за то, что в течение трёх недель вынужден был

слушать бред, называемый ею критическими

статьями.

– Мать твою так! - в сердцах выругался

Муравьёв. - Только вляпаться в министерские

дрязги мне сейчас и не хватает. Попрошу всех об

этом письме никому ни слова. Завтра доложу

129

генерал-губернатору, пусть он решает как с ним

поступить. А сейчас мы сделаем так: Алексей

Васильевич с Андреем Климентьевичем поедут на

дачу Рибопьера, а ты, Сергей, давай-ка в

Мещанский полицейский дом. Смолин кому

угодно язык развяжет, но записать как надо не

сумеет. С богом, господа! Экипаж нужен?

– Нет, - сказал Алексей. - Нас Семён уже

который час у подъезда ждёт.

– В Петровский парк, Семён. На дачу к

Георгию Ивановичу, - распорядился Алексей,

садясь в пролётку. Потом спросил. - Андрей

Климентьевич, просветите меня. О каких

министерских

дрязгах

говорил

Муравьёв?

Конечно, если это не государственная тайна.

– Да я и сам толком не знаю, - ответил

Голиков. - Ходят упорные слухи, что директор

Департамента полиции Плеве хочет свалить

министра внутренних дел графа Толстого.