В результате победоносного наступления зимой 1942/43 г. наши войска отбросили противника на запад на некоторых участках до 600–700 км и освободили от врага огромную территорию в 494 тыс. кв. км, имевшую важное экономическое и военно-стратегическое значение. Были восстановлены важнейшие коммуникации, связывающие центральную часть СССР с югом. Миллионы советских людей были высвобождены из-под немецко-фашистской неволи. Началось массовое изгнание врага с советской территории.

Битва под Сталинградом и последовавшее за ней зимнее наступление советских войск продемонстрировали растущую мощь Красной Армии. Одержанная ею победа явилась триумфом советского общественного и государственного строя, Вооруженных Сил СССР, советской военной науки, военного искусства.

После разгрома немецко-фашистских войск зимой 1942/43 г. германские империалисты вынуждены были внести изменения в свои военно-стратегические планы. Если в начале войны немецко-фашистская армия наступала по всему советско-германскому фронту, в 1942 г. — на всем южном крыле, то к лету 1943 г. гитлеровское командование сочло возможным организовать наступление лишь на узком участке советско-германского фронта — Курской дуге. Причем среди гитлеровской клики продолжались разногласия и споры о дальнейших перспективах войны, о военно-стратегических планах.

Разногласия и споры среди генералитета о планах, формах и способах ведения войны являлись отражением развивающегося военно-политического кризиса в фашистской Германии в результате поражения гитлеровских войск и провала их военно-стратегических планов на советско-германском фронте.

К этому же времени относится зарождение заговора против Гитлера группы немецких офицеров и генералов с участием представителей монополий. Часть заговорщиков была связана с антифашистским движением в Германии.

О разногласиях среди генералитета многое известно из западногерманской литературы и воспоминаний гитлеровских генералов. Характеризуя обстановку и споры среди генералитета накануне лета 1943 г., Типпельскирх пишет: «Гитлер все-таки не мог согласиться с тем, чтобы так просто уступить противнику инициативу; наоборот, он попытался еще раз навязать ему свою волю» [195] .

Однако не следует преувеличивать разногласия Гитлера с генералитетом. Фашистские генералы пытались задним числом свалить всю ответственность за провал военно-стратегических планов на Гитлера. В действительности генералы не шли дальше робких возражений, по сути дела поддерживая Гитлера и соглашаясь летом 1943 г. предпринять новое наступление.

В приказе от 15 апреля 1943 г. Гитлер писал:

«Я решил, как только позволят условия погоды, осуществить первое в этом году наступление „Цитадель“.

Это наступление имеет решающее значение. Оно должно быть осуществлено быстро и решительно. Оно должно дать нам инициативу на весну и лето.

Поэтому все приготовления должны быть осуществлены с большой осторожностью и большой энергией. На направлениях главного удара должны использоваться лучшие соединения, лучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления.

Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира» [196] .

С летним наступлением 1943 г. агрессоры связывали далеко идущие планы. Они надеялись срезать под основание выступ фронта, окружить и уничтожить войска Центрального и Воронежского фронтов, создать этим предпосылки для наступления в восточном и северо-восточном направлениях, вернуть себе потерянную стратегическую инициативу и тем самым изменить ход войны в свою пользу. Об этом свидетельствует приказ Гитлера от 4 июля 1943 г., в котором говорилось, что «германская армия переходит в генеральное наступление на Восточном фронте», что удар, который она нанесет, «должен иметь решающее значение и послужить поворотным пунктом в ходе войны» и что «это последнее сражение за победу Германии» [197] . Оперативный замысел гитлеровского командования состоял в том, чтобы встречными ударами с орловского и белгородско-харьковского плацдармов отрезать советские войска, располагавшиеся по дуге курского выступа и в районе Курска, окружить их и уничтожить. Затем предполагалось нанести удар в тыл Юго-Западного фронта — провести операцию «Пантера».

К 1 июля 1943 г. на советско-германском фронте находились 232 вражеские дивизии. Среди них было 36 дивизий гитлеровских вассалов [198] . Для наступления на курском направлении противник сосредоточил до 50 дивизий, в том числе 16 танковых и 3 моторизованные [199] . В этой группировке насчитывалось около 900 тыс. солдат и офицеров, 6763 орудия, 3200 минометов, почти 2700 танков. С воздуха ее поддерживало свыше 2 тыс. самолетов, включая много новых истребителей, только что принятых на вооружение.

Летнее наступление врага не было неожиданным для Красной Армии. Еще в апреле 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования на основании глубокого анализа обстановки и полученных нашей разведкой данных определила, что главный удар противника в планируемом им летнем наступлении будет нанесен в районе курского выступа. Это позволило своевременно разработать план и сосредоточить необходимые силы для разгрома фашистских войск. «Учитывая сложившуюся на фронте обстановку и намерения врага, — пишет Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, — Ставка приняла решение в оборонительной операции под Курском ослабить его ударные группировки, а потом перейти в наступление на всем южном участке фронта — от Смоленска до Таганрога» [200] .