И Лоренс удержался. Снова закрыл лицо холодной маской, снова напряг мускулы, превращая себя в камень. Лишь с пренебрежением бросил через плечо:

– Так я и знал, что вы все здесь никудышные.

Сдержанно отодвинул тарелку с остывающими гренками и приборы. Потом – встал и придвинул стул к столу, да так, что спинка коснулась столешницы.

– Не делай глупостей, – бросил Айфинон.

– Тут только вы делаете глупости, – подытожил Лоренс, направляясь к выходу.

Лоренс специально закрыл за собой двери. Раздражение и ярость переполняли, скапливаясь острыми шипами в горле и грозясь выплеснуться неконтролируемым потоком. Но когда все эти лица остались за цельнометаллической преградой, стало легче.

Лишь отойдя от столовой на десяток метров и оказавшись вне зоны досягаемости камер, он позволил себе навалиться на стену. Сжав в ярости кулаки, Лоренс несколько раз ударил по гладкой, девственно чистой стеновой облицовке. Материал опасно затрещал и пустил по поверхности волну вибрации.

– Идиоты! – выпалил он сквозь зубы, давая выход эмоциям. – Я не подписывался на этот бедлам! Сначала притащили сюда, а потом кинули в одиночестве… Закопали по горло!

Лоренс вовремя замолчал и захлопнул рот. Камеры хорошо реагировали на звук. Айфинону может это не понравиться. А он может всё. В том числе и закопать куда глубже, чем сейчас.

Решительными шагами Лоренс проследовал к лестнице. Держала его лишь одна мысль: если зрители увидят, что они не справляются с конкурсантками, рейтинги упадут ниже плинтуса. Он не должен их разочаровать.

Крыло для участниц выглядело до неприличия нарядно: на стенах здесь даже висели плоские лампы. В вечерней темноте они походили на окна, в утренние часы – на барельефы. Девушек баловали, как детей, и это раздражало до колик. Но Айфинон поощрял столь бесполезную трату ресурсов и выпендрёж.

Нужная дверь оказалась третьей по коридору и пряталась за небольшим выступом. Долго думал: постучать или нет, и решил ворваться неожиданно. Будет знать, как выводить из себя влиятельных людей!

По комнате разливался мутный утренний свет. Та, которую назвали Нимеридис, стояла у окна, глотая сквозь решетку холодный ветер. Будто грезила о свободе, как птица в клетке. Или как бабочка за стеклом. Она даже не повернулась, чтобы поприветствовать его, хотя слышала, как хлопнули, сомкнувшись, дверные створки. Безусловно, слышала.

– Соизвольте спуститься к завтраку, – произнёс Лоренс холодно, так и не поздоровавшись.

Девушка, опустив голову, сказала:

– Я не голодна.

– Спустись и просто посиди за столом, – проговорил Лоренс миролюбиво. Факт, что девушка не пошла в наступление, как Инна, несказанно обрадовал, и гнетущее чувство обречённости почти рассеялось. – Никто не будет тебя кормить насильно.

Она чуть повернулась и слегка присела, приветствуя его.

– Как прикажете, – она говорила ласково-мягко и всё время прятала глаза. Девушка теребила скомканный край футболки.

Не зря он заприметил её ещё при первом сборе, ох, не зря! Внешность Нимеридис хоть и не сражала наповал, но держала крепко. Она походила на только что распустившийся цветок с каплями росы на лепестках.

Цветок?! Лоренс едва не хлопнул себя по щеке. Но более подходящего сравнения не находилось. Красота всех четырёх светил меркла перед нею: нежной и трогательной.

– Я провожу тебя, – сказал Лоренс вслух и протянул девушке ладонь.

Она замялась, заломила руки перед грудью. Затем подала дрожащую кисть.

Кажется, когда он коснулся её, Нимеридис слегка вздрогнула.

– Не пугайся, я не причиню тебе зла, – успокоил Лоренс, но девушка всё равно поникла. Трепет проходил сквозь пальцы, и он чувствовал кожей её волнение.

Густые черные локоны девушки заворачивались в аккуратную гульку на затылке. Раскосые глаза походили орехи, что растут в саду поместья, в радужках, кажется, отражалась самая пасмурная ночь.

Лоренс так и замер, удерживая её ладонь в своей. Она может стать победительницей, если захочет. В ней есть и сила, и красота.

Нимеридис снова спрятала взор, уставившись в его грудь. На щеках проступил сочный румянец.

– Какая у тебя магия? – спросил Лоренс осторожно.

Девушка аккуратно шагнула ближе и приподняла голову. Кротко заглянула в его лицо, затем снова спрятала взгляд.

– Умею двигать предметы. Но сейчас я немного не в ладу с собой, – Нимеридис так вогнула плечи, что казалось, сейчас сложится пополам. Какая же она худенькая и хрупкая.

– Это отличное умение, – оценил Лоренс, слегка сжимая её пальцы. Голос сбавил тембр и сделался тихим и вкрадчивым. – А теперь – пойдем. Нас давно ждут.