господин Гольдберг рассказывает королю Ричарду о голодоморе в Египте и рисует

 перспективы логистического бизнеса в Суэце; господин Дрон идет охотиться

на кабанов, но вместо этого встречает необыкновенную незнакомку, а

Калабрийский Отшельник учиняет ему допрос и апгрэйдит его крест.

Константинополь,

6-7 июня 1199 года

– ... и в суд Великого друнгария обращался, и в императорский суд, и в патриаршие палаты!

Беседовавшие в триклинии мужчины были похожи и лицом, и статью, как только могут быть похожи родные братья. Братьями они и были. В старшем, слегка погрузневшем, но не утратившем еще природной мощи, нетрудно было узнать Константина Макремболита, известного всему Константинополю купца Золотой тысячи, чей корабль был ограблен почти месяц назад возле Аминса.

Младший - облаченный в дорогую шелковую тунику, зеленые штаны по щиколотку и мягкие кожаные полусапожки мужчина лет тридцати пяти - к купеческому сословию не принадлежал. Коротко обрезанные волосы, особая выправка и та экономная манера двигаться, которая вырабатывается лишь после нескольких лет таскания тяжелого пехотного доспеха, лучше всяких слов выдавали в нем воина. Георгий Макремболит был в столице также личностью известной. А что вы хотите - друнгарий виглы, 'ночной эпарх', в чьем ведении состояла вся городская стража и дворцовая охрана. Не последний человек, нет!

Своей молниеносной карьерой он был целиком обязан императору Алексею.

Свергнув четыре года назад Исаака, новоявленный басилевс первым делом сменил и дворцовую охрану. Тогда-то Георгий, тянувший в то время лямку тагмарха на болгарской границе, и был вознесен к самому подножию трона. С тех пор не было у императора слуги более старательного и въедливого, докапывающегося до мельчайших деталей своего нового военного ремесла, чем друнгарий виглы Георгий Макремболит.

И то, что случилось этой весной с его братом, оно... просто не умещалось у него в голове!

– И что с исками?
– Георгий вглядывался в лицо брата, и увиденное не радовало его. Незнакомое было лицо. Потухшее. Как будто душа ушла из него, лишь по рассеянности забыв прихватить с собою и жизнь.

 - .. что-что!
– почти равнодушно махнул рукой Константин, - у Патриарха иск просто отказались принять к рассмотрению. Да оно и понятно. К делам епархии он никаким боком не касается. У Великого друнгария иск приняли, но только - против Франгопула. Вот, ежели его поймаем, тогда.... А требование к казне о возмещении ущерба отклонили сразу, дескать, за этим - только в императорский суд.

– Ну, правильно, - согласно кивнул Георгий, - все по закону.

– Да сам знаю, что по закону!
– В голосе старшего брата плескалось пугающее безразличие.
– Вот только секретарь басилевса дело тоже не принял. Мол, Франгопул ослушался высочайшего повеления, вышел из императорской воли и исключительно по собственному почину и произволу стал на путь преступных деяний. За что басилевс нести ответственности никак не может. Так что, весь ущерб лишь на капитане-ослушнике, коли будет он пойман и заключен под стражу!

– Но как так?!
– Кулак возмущенного до глубины души Георгия опустился на стол, заставив столовые приборы испуганно подскочить.
– Всей столичной эскадре известно, что Франгопул отправился к конийскому побережью по прямому приказу императора! Именно для того, чтобы грабить конийских купцов - в отместку и в возмещение убытков за растащенный со 'Святителя Антония' груз шелка! Он что же, думает, что если секретарь самого басилевса, так может врать, что душе угодно?! И управы на него нет?! Да я завтра же пойду к Алексею...

– Уймись, Георгий, - уныло покачал головой старший.
– Думаешь, у меня нет во дворце своих людей? Препозит Марк как раз обсуждал с басилевсом детали, касающиеся приема посольства от Рукн ад-Дина Сулейман-шаха, когда секретарь пришел доложить ему мою жалобу. Марк слышал все это своими ушами. Так вот, брат: секретарь не сказал мне ни слова от себя. Он просто передал слова императора.

– Вот, значит как?
– низко опущенная голова друнгария не позволяла видеть глаза, но кулаки, то стискивающиеся, то разжимающиеся, говорили обо всем лучше всяких слов.
– Вот, значит как! Тогда, брат, ты еще не все знаешь.