– Ну, хорошо.
– Доцент на пару секунд задумался, с чего бы начать, и продолжил.
– Египет, если посмотреть на него со стороны, напоминает бочку для сбора дождевой воды. Только наполняется он не водой, а людьми, населяющими эту землю. Ведь, как бы ни была египетская земля богата, прокормить она может только определенное число людей, и не больше. И вот, когда численность жителей Египта приближается к краю бочки, а уйти из-за окружающих песков им некуда, там начинает происходить следующее.

По ходу повествования господин Гольдберг встал и начал расхаживать взад-вперед. А куда деваться - старые лекторские привычки не вылечиваются даже двенадцатым веком в крупных дозах. Ну, вы меня понимаете...

– При приближении перенаселения в Египте, прежде всего, начинается постепенное повышение цены на хлеб. Когда она поднимается до восьми десятых динара за пятьдесят са , - Доцент аж вспотел, судорожно перегоняя килограммы в арабские са, – это верный признак приближения голода. Одновременно с повышением цены на хлеб падает стоимость работы. За обычный дневной заработок становится возможным купить на рынке всего четыре - четыре с половиной мединских мудда зерна. То есть, когда людей в египетской бочке становится слишком много, начинает расти цена хлеба и падать цена работы.

– Во имя ран Господних, именно это я и говорил!
– тут же ухватился за эту мысль Ричард.
– Голоду предшествуют высокие цены на хлеб.

– Не спешите, государь, - в присущей ему наглой манере перебил Ричарда историк-медиевист, совершенно распоясавшийся от привычной лекционной атмосферы, - дойдем и до цен. Итак, цены растут, стоимость работы падает, наступает голод. Здесь цены могут подскакивать и до восьми динаров за пятьдесят са пшеницы. Люди начинают умирать, а те немногие, кто могут - убегают в более благополучные места. Египетская бочка снова пустеет, ведь людей становится значительно меньше. Цены на хлеб снова падают, стоимость работы повышается. И люди снова живут там сытно и радостно - до того момента, пока население опять не вырастет, и египетская бочка не переполнится. То есть, до следующего голода.

– Получается, люди живут в Египте от голода до голода?
– удивилась Алиенора.

– Увы, сударыня, это так. Но это - далеко не все и даже не самое главное, что нужно знать о голоде, который разразится там в предстоящем году. Дело в том, что голод, настигающий Египет от переполнения людьми, случается там примерно раз в столетие. Когда-то чуть чаще, когда-то реже - в зависимости от мудрости властей, от величины налогов, от человеческих потерь в войнах и еще много от чего. Но в среднем - раз в столетие. Такой голод случился в Египте в 737-739 годах. Затем в 830-х годах. Потом в 968-969 годах. Потом в 1065-1072. И, наконец, последний голод приходил в Египет зимой 1195-1196 года.

Задавленные обилием дат, слушатели потрясенно молчали. Лишь простоватый по природе своей Меркадье робко поинтересовался:

– Это что, все звезды..?

– Звезде-звезды, - раздраженно отмахнулся господин Гольдберг, недовольный, что его прервали.
– В Каи... э-э-э, в Вавилоне тогда ежедневно умирало от голода до 200 человек. Затем цены на хлеб упали и вновь началась нормальная жизнь.

– Святая кровь Господня!
– король в возбуждении ударил кулаком по столу, - если я не разучился считать, то с момента последнего большого голода прошло не более четырех лет. И впереди, если верить вашим словам, мессир, еще целое столетие сытой жизни. Откуда же взяться, в таком случае, голоду в будущем году?

– О, вот здесь, государь, мы подходим к самому главному! Тот голод, что обрушивается на Египет раз в столетие - его можно считать наказанием Божьим. Ибо не может и не должен человек размножаться быстрее и обильнее, чем родит хлеб земля, на которой он живет. Но в будущем году Египет посетит голод, созданный человеческими руками. Люди, владеющие сегодня Египтом, творят голод будущего года прямо сейчас, даже в то время, пока мы здесь разговариваем.

Ричард, де Бомон, Меркадье, Жоффруа де Корнель, да почти все, кто был сейчас в королевском шатре, недоуменно переглянулись. Что-то странное говорил заморский колдун. Как это можно своими руками сотворить голод? Ведь это же Божье наказание за грехи... Или нет?

– Вспомните, мессиры, 1187 год. Разгром христианского войска при Хаттине. Дальнейшие победы Саладина, позволившие ему в этом году отвоевать большую часть Палестины, Акру, Иерусалим... Почему Саладину удалось вдруг то, что никак не удавалось ранее?

– Их стало слишком много, - пробурчал весь напрягшийся от тяжелых воспоминаний король, - по три-четыре сарацинские морды на одного нашего. Господь свидетель, с таким перевесом в силах можно побеждать!

– А откуда взял вдруг Саладин столько бойцов? Ведь ни лишних людей, ни лишних денег у него раньше не было. А тут раз, и как фокусник вынул из шляпы новые армии! Чем расплатился он с воинами, вставшими под его знамена?

Лишь напряженное молчание было ему ответом. И, судя лицу короля, превратившемуся в маску ненависти, ответ на этот вопрос интересовал его намного больше, чем причины голода в Египте. И интересовал давно. Не решаясь затягивать далее молчание, становящееся уже давящим и грозным, господин Гольдберг сам ответил на заданный им же вопрос.

– Брат Саладина, Аль-Адиль - был, да и до сих пор остается - выдающимся правителем. Он сумел выжать новых воинов своему брату для войны в Сирии прямо из земли.