Шрифт:
Её мелодия плела.
И музыка прекрасная над городом плыла…
И струны плакали надрывно,
Его касания моля
И умирая непрерывно
В опавших листьях сентября.
В руках артиста плакала виола…
А город спал и тихо грезил
О странной песне в вышине,
Но зову страстному ответил
Лишь ветер, бьющийся в окне.
И музыка прекрасная над городом плыла…
И свечи таяли безмолвно
Под звуки жгучей высоты…
А я в тот вечер долго-долго
Молилась, зная: это – ты…
В руках артиста
плакала
виола…
–Красиво... Это о нём? – спросил Эрик осторожно, со смешанным чувством подумав, что ему, пожалуй, никто в жизни не посвящал стихов...
Марико подняла потемневшие глаза и тихо ответила:
–Не знаю...
Снова повисло молчание. Где-то вдали продолжали не то ссориться, не то объясняться в любви Джон и Кэролайн.
–Ну что ж, – выдохнул наконец де Линт, откладывая листок на кровать и не глядя на продолжавшую сидеть на коленях девушку. – Если я всё правильно понимаю, ты сейчас хочешь побыть одна и разобраться... во всём. Я, пожалуй, пойду.
Они вернулись в гостиную и отчаянный вопль Кэролайн заставил обоих вздрогнуть:
–Постой, Джон! Не уходи!!!
Марико, вспыхнув, отвернулась, в то время как бурные рыдания помирившихся любовников завершили серию, и телевизор смолк.
–Моя визитка у тебя осталась? Захочешь – звони...
Она проводила Эрика до выхода. На пороге де Линт остановился, хотел было сказать что-то ещё, но, почувствовав, что это будет слишком похоже на истеричные выкрики из сериала, только ещё раз пробормотал:
–Звони, – и, сбежав с невысокого крыльца, торопливо сел в машину.
Марико закрыла дверь и, как оглушённая, вернулась в гостиную. За окном жалобно взвизгнули шины отъехавшего "Мустанга".
Где-то закричали дети.
На стене мерно тикали часы.
Залаяла собака у соседей.
Марико отнесла на кухню чашки. Разгрузила посудомойку, загрузила в неё ещё одну партию посуды. Протёрла столы.
Вернувшись в свою комнату, подняла с кровати листок со стихотворением. Кажется, бумага сохранила запах его рук... Или это она совсем сходит с ума?
Марико убрала листок в коробку, легла в постель, и тяжёлый сон снова сморил её.
Глава 7
Она проснулась ближе к вечеру от громких голосов в гостиной: вернулись миссис Дэвис с доктором Мейски. Марико вскочила, поспешно приводя себя в порядок и пытаясь вернуть, наконец, ясность сознанию. Что это с ней творилось в последние несколько дней? С чего накатила такая жуткая болезненная апатия?..
Додумать не получилось: миссис Дэвис вошла, как всегда, без стука и тут же начала кричать так громко, что Марико даже не сразу смогла понять смысл гневной тирады. Впрочем, ничего нового миссис Дэвис не придумала. Марико не стала ей возражать и оправдываться за то, в чём не была виновата, а просто достала и протянула матери больничные документы. Доктор Мейски заглянул через плечо и, безразлично двинув бровями, сказал негромко:
–Они настоящие, Гвен. Оставь это. Ты же не хочешь, чтобы были проблемы с Опекой.
Злобно выплюнув ещё какую-то брань, миссис Дэвис бросила бумаги на стол и вышла. Мейски, не удостоив Марико и взглядом, вышел следом.
Оставаться здесь – и терпеть крики матери и презрение доктора? Ну, нет! Хорошо, что в их штате совершеннолетием считается восемнадцать, а не двадцать один.
Марико решительно прикусила губу. Вынув из-под кровати коробку со стихами, плотно заклеила её скотчем. Потом принялась снимать с полки свои книги и складывать в старый папин чемодан. Сгребла с полок разные мелочи: японские фарфоровые статуэтки, которые дарил папа, фигурки-нэцке, камушки и ракушки, – аккуратно обернула бумагой и сложила в коробки.
Она ещё не знала, станет ли звонить де Линту. Слишком странно было верить в то, что он предлагал это всерьёз... Но здесь оставаться не собиралась: хотя бы это в своей жизни она может решить твёрдо и без сомнений.
Неожиданный звонок в дверь заставил Марико прислушаться. Миссис Дэвис заговорила на повышенных тонах, а ответивший ей голос вынудил Марико вскочить и выбежать в прихожую. На пороге – ей не показалось! – стоял Агне. А Гвен преграждала ему путь.
–Мама! – воскликнула Марико так неожиданно звонко, что все замолчали. – Это мой гость! Впустите его, пожалуйста.