Тётка хмыкнула, пробормотала что-то вроде «рановато ещё» и вышла.

Голос опять заговорил:

– Слышь... не надо вслух говорить. Мы и так тебя слышим.

Начался странный «разговор».

«Господи Боже мой...»

– Ты первый раз услышала?

«Д-да...»

– Не бойся. Ты быстро научишься экранировать свои мысли и отгораживаться от нашего трёпа. Но пару дней придётся пожить с этим. Тебе уже дали имя?

«Дали? В каком смысле?»

Второй, более молодой голос вклинился в разговор:

– Донни, я слышал, у неё нет амнезии...

– Правда? – спросил Донни. – Ты помнишь, кто ты?!

«Да... Меня зовут Марико. А вы...»

Донни невесело усмехнулся:

– Мы тут все без памяти. Стервы что-то делают с теми, кого притаскивают сюда, и память отшибает начисто. Первые дни вообще ни черта не соображаешь. Потом, на занятиях, стервы начинают рассказывать, что у нас миссия, мы новое поколение человечества и прочая такая муть. Дают нам имена. И учат пользоваться этой грёбаной телепатией, которую нам вкололи. Странно, почему тебе оставили память? Это же рискованно...

Третий, очень тихий голос проговорил:

– Я слышал, они говорили, что эта девочка угробила Дика Уайлда...

«Какая я им девочка?!» – невольно возмутилась Марико мысленно, и голос, услышав и это, ответил поспешно и смущённо:

– Ой, прости...

– Ого, - протянул Донни, сделав вид, что не заметил последних реплик. – Этого, который умел внушать в трёх модальностях?!

– Ну да.

«Да ничего я не делала! – воскликнула Марико беззвучно. – Он больше месяца мучил меня своими видениями, показывал, как убивает женщин! А потом пытался убить меня! И когда поймал, у меня случилась истерика, вот и всё! Я просто смеялась, вместо того, чтобы умолять, и у него.. не знаю, случился какой-то срыв, он побежал, а полиция его расстреляла».

– Вряд ли всё так просто, - произнёс тихий третий. – Стервы понимают в этом. Если бы они допускали, что твоей истерики достаточно, чтобы окончательно свихнуть Дика, они бы не тратили на тебя время.

«Я не понимаю... Господи, я ничего не понимаю!» - Марико зарылась головой в подушку, чувствуя, что начинает дико ломить виски. Точно как после видений, внушённых Уайлдом. Чтоб ему...

– Да ему-то уже и так... – ответил кто-то, и ещё пара голосов согласно хмыкнули.

Марико хотела возмутиться непрошеному вторжению – эта-то мысль не предназначалась никому, - но не успела.

– Так, ребята, завязываем трёп, - сказал Донни. – Ей сейчас станет плохо. Давайте помолчим пару часов, пусть поспит. Слышишь, Марико? Тебе сейчас обязательно нужно заснуть.

«Да... хорошо...»

Голоса утихли. Голова раскалывалась. Что это – побочный эффект телепатии? Это всегда так будет, или потом пройдёт? И она легко будет читать чужие мысли?!

Какой бред!

– Эй... – снова возник Донни, на этот раз шёпотом. – Бросай думать. А то рехнёшься. Спи.

С последним словом в голове вдруг возникло странное ощущение: одновременно расслабляющего тепла и лёгкого приятного холодка, как будто лежишь прохладным осенним вечером в тени деревьев, на траве, разогретой за день солнцем. А рядом словно кто-то сидит и держит за руку, но лень открыть глаза и посмотреть, кто это...

Марико уснула. Немного погодя голоса снова начали переговариваться друг с другом, но негромко, и она не просыпалась.

Разбудил её чей-то крик. Марико услышала его словно бы удвоенным: реальный звук доносился из коридора, ему вторил вопль в голове... Вместе с криком в голову врывалась безумная ненависть пополам с ужасом... Эмоции были так сильны, что Марико зажмурилась, обхватила голову руками, сжалась в комок, забилась под одеяло и вцепилась зубами в подушку, чтобы не завизжать вместе с этим голосом.

Крик в коридоре смолк, но в голове продолжал звучать ещё некоторое время. Ненависть угасала, сменяясь жуткой тоской и стискивающим горло страхом. Перед глазами возник смутный образ: высоченный готический храм с узкой резной башней серого камня, вонзившей в пасмурное небо острый шпиль, на конце которого вдруг начало разгораться белое свечение, становясь всё ярче, заливая светом всю картинку и ослепляя до рези позади глаз... Что-то странное было в этом сиянии, что-то почти живое... Хотелось одновременно бежать прочь в ужасе и – рвануться вперёд и утонуть в нём, раствориться навсегда...

«Нет!» - отчётливо сказал кто-то рядом.

Чья-то невидимая, но ясно ощутимая рука легла на плечо и крепко сжала.

«Марико, тебе туда нельзя!»

Но нечто там, в глубине этого живого света, влекло с такой силой, что Марико лишь отмахнулась.

Тогда кто-то крепко обхватил её бесплотными руками, стиснул в объятиях...

Сияние медленно угасало. Марико уже не пыталась освободиться, лишь жадно провожала остатки бликов взглядом. Потом упала тьма. Только чей-то голос неподалёку тихо напевал что-то вроде молитвы...