Он проспал. Еще совсем недавно подобный факт устанавливался с помощью будильника или мобильного телефона. Теперь же все было намного проще и убедительней: когда он открыл глаза, на этой гребаной-стройке-наоборот уже совсем рассвело.

Проклиная свои слабости, физические и душевные, Влад развязал узелок. Лимонад, пряники, шпроты. Ну и что с того, что еда не лезет в горло? Если делать только то, что хочется Сколько он прошел за вчерашний день? Километр? Еще удивительно, что даже такое расстояние осилил в перерывах между наблюдением за жизнью битых кирпичей и размазыванием слез по своей роже! Герой Шестилетняя девочка ползала за этой жратвой в катакомбы, а он распустил нюни. И пошли они куда подальше эти щекочущие нос апельсиново-лимонадные пузырьки!

Когда он увязывал еду обратно в узелок, разум все еще искал решение уравнения. Итак, чтобы не растечься тонким слоем по этим развалинам, нужно сосредоточиться на цели. А цель у него добраться до своего дома и найти Машу с Серегой Нет, стоп, это подвох! О них ведь думать нельзя Так вот, требуется просто дойти. Из одной точки в другую, как можно быстрей. Для этого надо уцепиться взглядом за бордюр и считать: один шаг одна секунда. А по сторонам смотреть лишь каждую шестидесятую секунду и только секунду! Ладно, для ровного счета пусть будет каждую пятидесятую.

Один, два, три Не очень-то получается делать шаг в секунду Четыре, пять Надо, наверное, ввести поправку на качество дорожного покрытия разрешить секундам иметь разную длительность Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать Или делать одинаковые шажки, но совсем маленькие, как клоун Сто сорок два, сто сорок три Серега любит цирк. После каждого похода туда дня два не дает житья: «Папа, а я похож на клоуна? Похож?!» Маша даже как-то сказала, что если их сын решит стать профессиональным комиком, то им точно будет не до смеха

Да что ж такое, Влад! Ведь решил же не думать!

Четыреста два, четыреста три, четыреста четыре, четыреста пять, четыреста шесть

Во дворе дома его детства стоял четыреста седьмой «Москвич». Наполовину разобранный, без стекол. Их компании эта машина чем только не служила! И самолетом, и подводной лодкой, и домом тех взрослых, в которых они играли. На помятой крышке багажника были металлические буквы. Такие с наклоном, единой табличкой: «Москвич 407». К этой табличке он долго присматривался. И однажды все-таки отковырял. Притащил домой, хотел прилепить к спинке кровати, но мать остановила: «Не будь рабом вещей, даже если они кажутся тебе очень красивыми». И то же самое он сказал в свое время Сереге. Ну, для того, чтобы тот потом не думал, будто его совсем не воспитывали

Нет, Влад, думать сейчас нельзя тебе!

Шестьсот шесть, шестьсот семь Или семьсот шесть?

Что за дурацкая идея считать до больших чисел? Не деньги же в кошелек складываешь! Можно ведь отмерить десять шагов, потом еще десять

Раз десяток, два десяток, три десяток. Вон слева коляска детская валяется. У Сереги была такая же Не думать!

Один, два, три

Один, два, три

Влад увидел себя как будто со стороны. Вот он стоит наклонившись, левая рука опирается на колено, правая сжимает узелок с едой; глаза смотрят на разрушенный мост, а голос звучит все громче и громче: «Десять, десять, десять»

Дошел, значит, до площади Александра Невского.

Десять, десять

К чертям собачьим! Хватит с него этой борьбы считалок с мыслями! Он просто пойдет вдоль бордюрного камня так быстро, как только сможет. Что там говорят англичане? Мой дом моя крепость? Вот он в своей крепости и засядет! Пускай враг захватил его королевство. Ивановскую улицу, проспект Обуховской Обороны, площадь Александра Невского. Даже не захватил, а как-то в одно мгновение свел на нет. Пускай Однако, он может наглухо закрыть ворота своей души и встать у бойницы попробуй его возьми! Что бы это ни было: люди, нелюди, министерство по чрезвычайным ситуациям, ошибки проектировщиков. Ему есть что защищать! Маша, Серега Лиза лимонад вот с пряниками

После площади Александра Невского идти стало легче. Сохранился гранитный парапет вдоль Невы, его линия хорошо просматривалась издалека, и поэтому необходимость так уж цепляться за бордюрный камень отпала. Конечно, совсем без усилий пробиваться через завалы не получалось, но в некоторых местах уже встречались пятна чистого асфальта и даже дорожная разметка. А еще он нашел приличную обувь. Правда, чтобы собрать пару ему пришлось вернуться метров на сто назад, но оно того стоило: высокие черные ботинки оказались лишь на размер больше. Такая череда удачных обстоятельств пробудила в нем почти спортивный азарт. Да, если дело так пойдет и дальше, то к вечеру он сможет быть на родном Васильевском острове!

Первый удар настиг главные ворота его крепости где-то напротив Финляндского вокзала. Он только преодолел очередную бесформенную груду стекла и бетона, уже ступил на твердую поверхность, как что-то заставило его притормозить.

Остов автомобиля. Притаившийся под обломками здания, раньше он был шикарным черным лимузином. Даже сейчас те несколько сантиметров кузова, что сохранили прежнюю форму, выглядели элегантно. Влад хотел двинуться дальше, но вот чувство чего-то важного Что здесь не так? Не торопясь, все по порядку. Ну? Передней части машины не видно. Сложенная пополам задняя дверца. Левая. Кусок дивана темной кожи под толстым слоем пыли. На земле зеркально-красно-синий осколок заднего фонаря. Рядом Стоп! У автомобилей не бывает синего цвета на задних фонарях. И на передних тоже Да это же осколок мигалки! А у него под ногами Влад медленно опустился на землю. Как это часто водится, ключ к головоломке лежал на самом видном месте: два ноля и три буквы «А» на покореженном номерном знаке.