По актам, современным царю Алексею Михайловичу, видно, что фамилия Ромодановских превосходила необузданной гордостью своей всю меру приличий, преданности к монарху и уважения к родству. В Благовещение [1651 года] был у государя нарядный стол. По сему случаю назначены были в одну должность князья Ромодановские: Григорий и племянник его Юрий. Григорий пожаловался царю Алексею Михайловичу, что ему несовместно быть со своим племянником. Царь, выслушав его, приказал ему исправлять должность, присовокупив: а после-де велю вас счесть старым родителям вашим.

Григорий Ромодановский ослушался сего повеления и ушел от порученной ему должности. Надобно было иметь особую кротость духа, мудрость и страх Божий, чтоб удержаться от жестоких мер. Царь Алексей Михайлович приказал посадить его за ослушание в железа.

Надобно присовокупить, что невзирая на сию неуместную гордость Ромодановских, доставлял им царь Алексей Михайлович случай к отличию и взыскивал нередко царской милостью. Впоследствии достигли они своей цели: в век Петра I играла фамилия Ромодановских первую роль во всей России.

Вот еще любопытный пример местничества. Марта 25 дня 1653 года назначен был окольничий Никита Алексеевич Зюзин к столу вместе с князем Лобановым. Зюзин возразил, что это ему несовместно. Царь Алексей Михайлович приказал выбить Зюзина батогами за переградой и потом доставить к столу с Лобановым, что и было исполнено. Апреля 3 дня того же года пожалован помянутый Зюзин в бояре.

В первую войну с поляками приказано было быть всем без мест.

Голова Наумов, посланный с князем Борятинским под город Борисов, жаловался, что ему несовместно быть с ним. Царь Алексей Михайлович приказал за то, что он нарушил указ быть без мест, высечь его кнутом, сослать на реку Лену, а поместья и вотчины его взять в казну.

В апреле [1651 года] прибыли в Москву в звании послов знаменитейшие польские вельможи. Предметом приезда их было ходатайство, чтоб царь не заступался за казаков, которые начали бунтовать против польского правительства. По политическим происшествиям того времени видно, что царь удовлетворил желание их.

В начале [1652] года отправился государь с патриархом Иосифом, митрополитом Никоном, всеми духовными властями и боярами в Звенигород, в монастырь к Савве Сторожевскому, для открытия мощей сего преподобного чудотворца. Января 20 дня, на обретение мощей, был у государя стол.

В феврале пожаловал царь Алексей Михайлович из стольников в бояре князя Ивана Петровича Пронского да из окольничих В. В. Бутурлина, которому и приказал заступить место дворецкого, ибо князь Львов просил увольнения от должности сей за старостью.

Марта 20 дня был у государя совет с духовными властями, при коем присутствовал и митрополит Никон, чтоб перевести в Москву мощи патриархов: из Старицы – Иова, а из Соловецкого монастыря – Филиппа, явного врага бывшей опричнины и невинную жертву тиранской мести царя Иоанна Васильевича. Общим советом положено: исполнить благое предприятие сие.

В Соловецкий монастырь назначены были митрополит Никон, несколько архимандритов и игуменов да боярин Хованский и известный дьяк Гаврило Леонтьев. С ними отправил государь от своего двора стольников и дворян с грамотой ко святым мощам [67] .

В Старицу за мощами Иова, патриарха Московского, отправлен был Варлаам, митрополит Ростовский и Ярославский, с подобной же свитой.

Апреля 15 числа преставился патриарх Иосиф. Болезнь сего смиренного служителя Божия была непродолжительна. Апреля 1 дня обедал он у царицы на именинах, 5 числа встречал мощи патриарха Иова, а 11 числа, в Вербное Воскресенье, угощал у себя обеденным столом Г. И. Морозова и других бояр.

Около сего же времени получил царь известие о знаменитых подвигах Ерофея Хабарова в Даурии и по реке Амуру. Государь отправил к нему дворянина Зиновьева с наградами и для обозрения тамошних дел.

Июля 9 дня принесены были мощи митрополита Филиппа в Москву. Замечательно, что в выезде из реки Двины ладей, на коих следовали в Соловецкий монастырь митрополит Никон и дьяк Григорий Леонтьев, настигла их вдруг неимоверная буря. Никон успел воротиться, а Леонтьев, тот почтенный муж, который трудился при сочинении Уложения и написал первый полицейский устав, утонул со всеми людьми. С ним, говорит «Двинский летописец», погибли многие ладьи и на Двине многие суда [68] . Июля 17 числа праздновал государь перенесение сих мощей, которые положены в серебряную раку и поставлены в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы.