— Здесь нет проблем, Танн, — осторожно подбирая слова, говорит папа, поглядывая на маму. Судя по их молчаливому обмену взглядами, они обсуждают мои отношения с сыном епископа гораздо чаще, чем что-либо еще.

— Знаете, а вам крупно повезло, — говорю я им обоим и подхожу заключить маму в объятия. Она расслабляется и обнимает меня в ответ.

— Это еще почему? — спрашивает мама.

— Раньше я вас еще ни разу так не пугал.

Папа хохочет.

— Из-за тебя у нас было несколько сердечных приступов, Таннер. Не обманывайся, пожалуйста.

— Но сейчас все куда серьезней.

Отец снова становится серьезным.

— Я думаю, твоей маме принять происходящее гораздо тяжелее, чем она пытается показать, — говорит он. Уткнувшись лицом мне в грудь, мама согласно хмыкает. — Это провоцирует большую волну эмоций. Поднимает со дна много гнева. Наверное, немало и грусти. Она хочет защитить тебя от всего этого.

В груди становится тесно, и я сильней сжимаю ее в объятиях.

— Я понимаю.

Мамины слова звучат приглушенно:

— Мы так тебя любим, малыш. И хотим, чтобы ты жил в более прогрессивном городе.

— Как только получу письмо из колледжа, убегу без оглядки, — с широкой улыбкой говорю ей я.

Мама кивает.

— Молюсь, чтобы UCLA в этом плане не подкачал.

Папа смеется в ответ.

— Просто будь осторожен, ладно? Будь внимателен.

Знаю, он сейчас не имеет в виду секс. Подойдя к нему, я обнимаю его за плечи.

— Может, ты перестанешь так сильно беспокоиться? Со мной все в порядке. Мне нравится Себастьян, и я вполне осознаю всю сложность ситуации.

Мама подходит к холодильнику взять что-нибудь перекусить.

— Если даже не принимать во внимание его родителей и их чувства, ты знаешь, что его могли выгнать из университета только за то, что он провел вечер с тобой? Со времен моей юности Церковь по отношению к своим последователям во многом стала более благосклонной, но нормы поведения Университета Бригама Янга не позволяют ему делать хоть что-нибудь из того, чем вы сегодня занимались.

— Мам, день, когда я смогу просто получать удовольствие от отношений, он когда-нибудь настанет? — честное слово, сейчас мне меньше всего хочется анализировать каждую мелочь. Я и так каждый день именно этим и занимаюсь. — Проблема не в нас с Себастьяном; она в самих правилах.

Мама смотрит на меня через плечо и хмурится. Папа тут же вступает в разговор.

— Я понимаю, о чем ты, но все не так просто. Только лишь из-за ошибочных правил нельзя делать что хочется.

Приподнятое настроение от вечера наедине с Себастьяном начинает испаряться, поэтому мне хочется уйти из кухни как можно быстрее. Паршиво, что я чувствую себя так из-за родителей. Мне нравится иметь возможность все и всегда им рассказывать. Нравится, что они хорошо меня знают. Но каждый раз, когда мы обсуждаем наши с Себастьяном отношения, их забота обо мне превращается в тень, падающую на все вокруг.

Поэтому я принимаю решение ничего не отвечать. Чем дольше буду спорить, тем более спокойно они станут рассуждать. Вздохнув, папа еле заметно мне улыбается и кивком дает понять, что я могу уйти. Он словно чувствует, что мне необходимо сбежать и трансформировать этот вечер в текст.

Поцеловав маму, я мчусь вверх по лестнице. Слова в голове бушуют и рвутся соскользнуть с пальцев. Все произошедшее, как и все испытанные чувства, строчками струятся из меня.

Когда слова иссякли, но эмоции все еще продолжают переполнять грудь — от воспоминаний, как Себастьян с расслабленной и удовлетворенной улыбкой снова рухнул на спину на капот, — я беру свои стикеры и забираюсь в кровать.

МЫ ПРОВЕЛИ ДЕНЬ В ПОСТРОЙКЕ.

«НА БЛАГО ЛЮДЯМ», — СКАЗАЛ ОН.

НОВЫЙ ОПЫТ, НОВОЕ МЕСТО, НОВЫЕ ДЕТАЛИ.

ПРОСТО ПРИЙТИ И БЫТЬ БЕЗОГОВОРОЧНО ПРИНЯТЫМ.

НО МНЕ ПОНРАВИЛОСЬ, И Я СКАЗАЛ ЕМУ ОБ ЭТОМ.

ОН ПОЛОЖИЛ ДОСКУ НА ПЛЕЧО, СЛОВНО ШТЫК, И Я ЧУТЬ БЫЛО НЕ ЗАСМЕЯЛСЯ, РАЗМЫШЛЯЯ, КАКОВО ЭТО — ВЛЮБИТЬСЯ В СОЛДАТА ПО ТУ СТОРОНУ ПОЛЯ БОЯ.

Я закрываю глаза.

***

Наверное, этого стоило ожидать. После субботнего вечера я должен был предугадать, что в понедельник отношения между нами станут натянутыми, поскольку в воскресенье Себастьян много времени провел в церкви.

Когда после обеда я прихожу на Семинар, Себастьян не поднимая головы что-то читает, но мне заметно, что он ощущает мое появление — расправляет плечи и, тяжело сглотнув, прищуривается.

Даже Одди заметила неладное. Она садится рядом, отодвигает книги в сторону и наклоняется ко мне.