Зайдя в зал, Кристиан увидел капсулу, окруженную полукольцом штурмовиков, за которыми стояли псионики. Среди людей заметно выделялись корпусы легких МЭКов, а повернув голову, профессор увидел несколько снайперов, прилипших к стенам и держащих капсулу на прицеле.

– Вы можете открыть капсулу?
– обратился Леджер по связи к Изгоям.

– Нет. Механизм дистанционной разморозки и отпирания капсул поврежден. Возможен только ручной запуск.

– Ладно. Откройте базу данных, я хочу знать, кого мы раскопали.

Кристиан подошел к инженерам, копавшимся с какой-то аппаратурой.

– Все готово?

– Почти, еще пара минут.

Подойдя к капсуле, человек едва заметно улыбнулся своим мыслям, сложил руки за спиной и проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А ведь твоя мечта все таки сбылась, Ричард. Жаль только, что ты этого не увидишь.

– Готово!
– раздалось вскоре от инженеров.

Леджер, развернувшись, быстро подошел к пульту управления и жестом отогнал инженеров. Всмотрелся в иконки на нем. Ничего особенного - для него, по крайней мере. Горящие зеленоватым светом значки-иероглифы, парящие в пустоте над грубоватым, будто каменным столбиком. Для большинства жителей Единства эти значки были не более чем еще одними необычными значками, но он большинством не был. Леджер начал изучать протеан еще до Семнадцатилетней войны, работал в знаменитых марсианских архивах с самим Ричардом Тайганом, а после войны остался одним из немногих знатоков протеан в Единстве. Но что было гораздо более важно - он был чуть ли не единственным, кто знал и мог относительно сносно говорить на протеанском языке. Сам же Леджер понимал, что его знание очень далеко от идеального, но и не "моя твоя понимай".

Сейчас, всмотревшись в иероглифы, Кристиан смог, хоть и с некоторым трудом понять их смысл.

– Приготовились, открываю.
– обратился он к солдатам.
– И помните, без команды не стрелять.

***

Иден Прайм. Явик.

Сперва почувствовал только свет. Он нестерпимо ярко после мрака капсулы резанул по глазам. Потом легкие сделали первый вздох. Воздух был... затхлым? Как? Почему, ведь вентиляция была не повреждена? А потом подломились ноги и Явик, захлебываясь кашлем, рухнул на пол. Начал считать про себя. Если сон длился ровно столько и надо, то на счет "семь" тело должно было восстановиться. "Шесть, семь" - ноги по прежнему отказываются слушаться, а кашель и не думает стихать. "Девять, десять" - "сколько же я проспал?". "Тринадцать, четырнадцать" - окружающее так и маячит ярким белым пятном перед глазами. "Девятнадцать, двадцать" - кашель потихоньку затихает. " Двадцать пять, двадцать шесть" - светлое пятно постепенно превращается в очертания пола. "Тридцать один, тридцать два" - кашель затихает окончательно, но конечности по прежнему будто проморожены до основания. Только на счет "сто восемь" Явик смог подняться и осмотреться, что отнюдь не прибавило ему оптимизма.

Зал был забит чужаками. Впереди всех стоял разумный смутно знакомой ему расы - двуногий, двурукий, прямоходящий. На этом сходство с протеанами заканчивалось. Верхушка головы значительно меньшего размера, чем протеанская, была покрыта каким-то белым... мехом? Глаз было всего два, примерно такого же размера, как и верхние у Явика, но цвет их был крайне необычен - ярко-фиолетовый. По бокам были расположены непонятные кожные отростки, еще один отросток находился на месте носа, и похоже им и был. Под этим отростком находился рот (по крайней мере Явик так надеялся). Руки были почти такими же, как у протеанина, но имели пять пальцев против трех. Сам чужак был одет в что-то вроде куртки с коротким стоячим воротником и широкие брюки чёрно-золотистого оттенка, которые при попадании на них света от немногочисленных уцелевших ламп-панелей комплекса, начинали блестеть, как металл. За спиной пришельца виднелась шеренга солдат в тяжелой даже на вид броне с незнакомым Явику оружием. Позади их виднелись другие пришельцы, среди которых ощутимо выпирали вверх корпусы чего-то, смутно похожего на боевые экзоскафандры ораворов. Вот только Явик готов был поставить два своих глаза против тухлой саларианской печени, что это не ораворы.

Впрочем, сейчас Явика интересовал другой вопрос:

– Сколько - ркха-х-х.
– капитан закашлялся.
– Сколько я проспал?
– и тут же осознал насколько это глупый вопрос - откуда пришельцы знают протеанский? Но ему все же ответили.

– Около тридцати тысяч циклов.
– сказал ему впереди стоящий чужак с ужасающим кразуунским акцентом(1).

Явик удивленно уставился на него:

– Откуда ты знаешь протеанский?
– сам он еще раз с подозрением оглядел пришельца. Кто он? Марионетка Жнецов? Нет, нет следов кибернетики. Поправка, на нем нет. Все остальные в закрытой броне.

– Изучали остатки вашей расы. Слушай, я знаю, что у тебя много вопросов, и у нас есть ответы. Но я думаю, лучше просто показать тебе, а не долго и нудно все рассказывать.
– чужак поднял перед собой руку.

Явик исподлобья посмотрел на говорившего и метнул косой взгляд в сторону "бронированных".

– Пусть снимут шлемы.

Говоривший недоуменно посмотрел на него, видно, не понял смысла всех слов, но проследив за взглядом протеанина, смог сделать верные выводы. Небрежный жест рукой, короткая фраза - и все чужаки сняли шлемы. Подозрения Явика начали потихоньку рассеиваться - имплантатов Жнецов ни у кого не было.

– Ты.
– чужак запнулся, по-видимому подбирая слова.
– доволен?

– Нет.
– просто проговорил Явик и коснулся руки пришельца.

– Внимание, до прибытия в космопорт Порт-Лоуэлла осталось 45 минут. Просьба всем пассажирам пристегнуть ремни и не покидать перегрузочных лож до стыковки с поверхностью. Спасибо.

Кристиан поудобнее устроился в ложе, а когда корабль начал трястись, рефлекторно сжал руки.

– Первый раз в космосе, да?
– заметив это, усмехнулся сосед.

– Да.
– еле смог из себя выдавить Леджер.

– Расслабься, Мицуо совершает такие рейсы каждый день уже двадцать лет, еще с 29-ого. И ни одного крушения за это время.

– Пока ни одного.

– Ха! А ты мне нравишься. Я Эдвард. Эдвард МакЛафли.

– Кристиан. Кристиан Леджер.

– Ну что ж, Крис, я бы пожал тебе руку, но боюсь, если сейчас отстегну ремни, останусь частью этого корабля навечно.

Едва только выйдя из космопорта, Кристиан оказался зажат в медвежьих объятьях.