Аккуратно порыскав вокруг — незаметно оцепившие местность «ночные» предпочли не капать на мозги «тёмному» об осторожности, здраво рассудив, что слава гоблинов, как хороших («лучших! — я сказал») разведчиков не выдумка, и низкорослик не совершит роковой ошибки — Худук почуял «запах» магии и… опасности. Да, это были не рядовые бойцы и справиться с ними наскоком ему одному либо с помощью подручных «ночных» было чревато большой кровью. Сделав такой неутешительный вывод, Худук принял решение и… пошёл каяться своим друзьям.

Комментарии эльфа лучше сразу опустить, Ройчи неодобрительно, но в целом весело отреагировал: «Наконец-то у нашего товарища появилась своя гвардия, соответствующая его амбициям», гнома, естественно, заинтересовала финансово-материальная часть соглашения между Худуком и «ночными» и, пробурчав, что из ситуации можно было выжать и больше (но так, проформы ради), тут же успокоился — Нос был не против подраться. Рохлю же можно было не учитывать — «мама» всегда прав! Ну, почти, если быть до конца честным. В общем, друзья решив вначале разобраться с непонятным явлением, которое наверняка могло повлиять на обороноспособность квартала, а потом уже требовать от товарища подробнейшего отчёта о том, как он дошёл до такой жизни. Вооружившись и подготовившись, они всем составом выдвинулись к месту действия.

Вся их честная компания, экипированная должным образом, нужно сказать, произвела на «ночных», карауливших подход к подозрительному дому, неизгладимое впечатление. Выслушав от нищего, оказавшегося главным, то бишь, ответственным за этот участок наблюдения, короткий доклад о том, что никаких движений не замечено («притихли, словно мыши в амбаре») — дом как будто вымер, хотя известно было, что до последнего времени тут проживала пожилая пара, Ройчи, решив не терять зря времени, сбросил кольчугу и лишнее железо, дал эльфу время на занимание позиции, хотя бы частично открывавшей обзор на интересующую территорию (к высокорождённому тут же был пристёгнут смышлёный парнишка, хорошо знающий окрестности). «Тёмным» же приказал не светиться до поры до времени («Ваши рожи и так уже срисовала каждая дворняга в округе») и подключаться лишь в крайнем случае. На Худуке, естественно, была возможная нейтрализация враждебной магии. После чего он, расстегнув рубаху на груди, обняв за плечи гнома, тоже принявшего соответствующий расхристанный вид, высоким визгливым голосом, от которого содрогнулись все невольные свидетели, заорал какую-то похабную песенку, тут же подхваченную Ностромо. И они, изображая пьяных, поддерживая друг друга, поплелись по улочке, выводящей к нужному забору.

Потом, правда, всё пошло не совсем так, как планировалось. Вернее, с какой стороны посмотреть: они живы, разве что чуть-чуть припекло Ностромо и Ройчи, зато враг повержен. Стоит ли удовлетвориться таким ответом, когда возникает уйма вопросов без ответов?

В общем, их ждали. Бандиты, судя по всему, засекли подозрительное шевеление вокруг. И дело тут совсем не в должной сноровке и умении «тюльпанов». Просто даже неожиданное затишье в принципе достаточно оживлённом районе может навести на определённые размышления. Плюс несомненное чутьё бойцов, занимающихся конкретным видом деятельности и возможности мага, который точно в группе был.

Как бы то ни было, стоило Ройчи громко постучать в ворота и пьяно потребовать хозяев, как калитка мгновенно приоткрылась, явив руку, попытавшуюся зацапать наёмника. Что там дальше предполагалось сделать с мнимым наглым пьянчугой, уже никто не скажет, так как Ностромо тут же притянул дверь на себя, блокируя самоуверенного обладателя руки, а легко уклонившийся от загребущих пальцев Ройчи одним плавным движением оную конечность отсёк.

Дальше всё происходило очень быстро. Со слов Листочка и Ройчи с Носом Худук восстановил последовательность событий. Ворвавшихся во двор друзей ждало трое (один из которых был временно недееспособен — мыча от боли, он пытался остановить кровь в обрубке). То ли сработал фактор неожиданности, то ли хвалёные качества «теней» — всего лишь миф, наёмникам удалось с ними разобраться быстро. Скорее всего третье — его товарищи чересчур хороши для этих доморощенных убийц. Потом из дома появилось ещё двое, одним из которых и был пресловутый человек с Даром. Нанести удар ему не позволил эльф. Как и второму что-либо предпринять. Но тут пахнуло такой острой опасностью, очень сильным заклинанием — что-то из разряда посмертных. Благо, товарищи тоже ощутили это и вовремя дали стрекача со двора, а эльф просто укрылся плащом, имевшим и такое полезное качество — прикрывать от далёких магических воздействий. Полыхнуло знатно, ударная волна таки нагнала гнома и человека, даже защитные амулеты не до конца погасили её воздействие — друзей изрядно оглушило и слегка опалило.

Когда через весьма короткий промежуток времени на месте происшествия собрались все, кому надо и не надо, жар в злополучном дворе ещё не спал. Приковылявшему недовольному Гарчу, гвардейцам, а также целому выводку дворян пришлось выдать на растерзание высокорождённого, так как… Ну, в общем, Худук не посчитал возможным светиться, а гном с Ройчи мало того, что выглядели не очень, так кроме ругательств ничего членораздельного не могли выдать.

Случай только добавил вопросов, ибо даже допросить некого было, с какими намерениями оказались здесь «ночные» — разведывательными или вполне конкретными. То, что это были пресловутые тени, почему-то ни у кого не вызвало сомнений, даже у людей, не посвящённых в тайные отношения гоблина с остатками «тюльпанов». А о принадлежности пришлых красноречиво свидетельствовала рука, отрубленная Ройчи в самом начале схватки и чудом уцелевшая по эту сторону забора (собственно, это было единственное, что более-менее сохранилось от боевой пятёрки, остальное — головешки, с которыми невозможно было общаться и Проводнику, даровитому из «тюльпанов» как раз в этом направлении) с красноречивой татуировкой в виде роз, оплетших конечность.

Вскоре подошли святые отцы во главе с кардиналом, и Худук с друзьями поспешил убраться, дабы не нарваться на очередные неприятные расспросы на этот раз с людьми с Даром, перед которыми юлить и отделываться плохим самочувствием — всё равно, что нерадивому ученику держать ответ перед учителем, видящим его насквозь.

И, естественно, никакой благодарности! Ничего, что наёмники уничтожили весьма опасную бандитскую ячейку, рискуя собственными шкурами! Такая себе, дракон её возьми, чистая благотворительность. Да эти бы бесхвостые ящерицы вырезали бы пол квартала — никто бы не заметил, что уже, хм, мёртв — уж он-то, «тёмный», немного понимает в таких вещах.

— Вряд ли, — с сомнением произнёс Изил и пожал плечами — кто знает, насколько это звенья одной цепочки.

Зато следующее его предложение снесло с Худука всю его сонную вальяжность, словно внезапный штормовой ветер пыль с пирса.

— Вдовец подсел за столик, за которым расположились уважаемый Рохля и светловолосая девочка.

Как гоблин из положения сидя подскочил вверх, могут, пожалуй, ответить только животные из семейства кошачьих. Худук даже пропустил мимо эпитет, который присовокупил к имени его воспитанника напуганный трактирщик, ибо к Его Рохле Подсел Какой-то Драконовый Наёмный Убийца! А когда он осознал, что за светловолосая девочка была рядом с троллем, гоблин вообще от гнева, злости, тревоги и огромного желания кого-нибудь превратить в гусеницу и тут же наступить каблуком, буквально на несколько мгновений выпал из реальности.