Чуть отдышавшись, Мириул изрёк единственную, несколько оптимистичную идею:

— Так не пойдёт… Скоро вообще выплюну лёгкие… Вот, что думаю, — он наконец-то выпрямился. — Общее направление движения этого проходимца мы имеем. Предлагаю рискнуть и срезать. Я знаю хорошо эту часть города, — только тут Худук обратил внимание, что они углубились в район богатых особняков. — Мы сможем гораздо быстрее выйти к ключевому перекрёстку, который вряд ли минёт нужная нам повозка.

Ройчи думал недолго.

— Худ и Нос, идёте с Мириулом. А мы с Лисом, — посмотрел на невозмутимого эльфа, — постараемся выйти в хвост повозке. Не думаю, что мы так уж сильно засветились перед этим «ночным», — гоблин таки посвятил друзей, с кем они имеют дело. — Но всё равно будем максимально аккуратны, — высокорождённый согласно кивнул, набросил капюшон на голову, как бы показывая, что он готов к движению. — Ваша задача — задержать Вдовца и не дать нанести вред Руфии, — он перевёл внимательный взгляд с гнома на гоблина и обратно. — Не нужно выдумывать ничего сложного и геройствовать, главное — Руфия, а этот наёмный убийца нам не нужен…

— Что ты нас лечишь! — возмутился гном — забег совсем не улучшил его настроения, природное хладнокровие и выдержка стали изменять ему. — Дадим по голове — и вся недолга. Ну, попинаем чуть-чуть — должен же я получить хоть какое-то моральное удовлетворение.

— Ага, — радостно оживился и Худук, уже явно представляя радужную картину бесчувственного тела. — Не-е, пусть лучше будет в сознании, — кровожадно облизнулся. — Так легче определить, в каком количестве пальцев он нуждается, — пояснил.

— Это из двадцати одного? — понятливо уточнил Ностромо.

— Ага. Драконам вообще пальцы ни к чему. Только крылья и хвост. И яйца, чтоб высиживать…

— Всё, прекращайте вести себя, будто дикие, — постарался урезонить товарищей Ройчи, глянув на побледневшего Мириула. Видимо, тот ещё не отошёл от физической нагрузки. — Не балуйте и будьте крайне осторожны! Если этот змей умудрился у нас из-под носа умыкнуть принцессу, то точно вам говорю — он непрост.

— Да понимаем мы, — посерьёзнел Ностромо. — Не переживай, Рой, не оплошаем мы с Худуком, — положил тяжёлую ладонь на плечо гоблину, после чего тот скорчил соответствующую согласную рожицу.

«Тёмный» посмотрел вслед перешедшим на бег друзьям, требовательно глянул на Мириула, в ожидании замершего рядом, тот согласно кивнул на вопросительные взгляды наёмников, и они тоже поспешили, но несколько в ином направлении.

Копыта Трудяги весело цокали по камням мостовой, разбрасывая гальку эха, словно юркие, мелкие рыбёшки. Из зашторенных окошек, щелей ставен, из-за оград и заборов на смельчака постреливали настороженные взгляды. Он с улыбкой представлял, как жители столицы сжимают в потеющих ладонях дубины, а то и мечи — те, кто служил, в страхе гадая, какая следующая напасть может обрушиться на них. Мол, никакого порядка — благородные вцепились друг другу в глотки, их люди устроили на улицах форменный бардак и беззаконие, вследствие чего в Агробаре уверенно и спокойно могут себя чувствовать разве что «ночные» и «тёмные». Он-то был в курсе агробарских раскладов, знал подоплёку почти всех событий в столице и не только, некоторые действия курировал сам, а иные держал на контроле, поэтому опасения горожан считал весьма обоснованными.

Шимон улыбнулся в бороду — было немного непривычно в личине купца свободно передвигаться по замершей столице. Непривычно, но весьма приятно. Хотя его работа совсем не предполагала публичность и открытость. Но по нынешним временам только так: нагло и уверенно двигаться с одной точки города в другую. Мало того, в таком — самоуверенном — виде он меньше всего привлекал внимание. Те, кто оглядывается, переходит на бег или чуть ли не ползёт — основные мишени и жертвы вышедших на улицы патрулей (при этом разбираться, насколько ты благонадёжный житель королевства, и точно ли выскочил за хлебушком для голодных деток не очень-то намерены). Их интересовала нажива, в крайнем случае — развлечение. Уж на что в последние дни насмотрелся Шимон вдоволь. При этом есть ещё настоящие бандиты — тут уже даже ему не стоило зевать, могли и бумаги не помочь, и приходилось пускать в ход козыри в виде нескольких самострелов и доброго кинжала в качестве аргумента против самых шустрых. Но Шимон и сам был не прочь размяться, так сказать, проверить сноровку и — что уж там говорить — насладиться потухающей жизнью в обречённых глазах.

При виде очередного поста (уже четвёртого за последний час!) он даже не сменил расслабленную позу — с этой стороны он был прикрыт полностью. Пятёрка северян — пехотинцев во главе с капралом и десяток приданных им стражников. Или наоборот? С точки зрения воинского мастерства, скрупулёзности выполнения своих патрульных обязанностей и вообще, их простого знания, первые делали вторых. Городские же сплошь уголовного вида — если б не форма и не день, по трущобному растянутому говору и лексикону, их легко можно было принять за «ночных». Каковыми они фактически и являлись — это Шимон знал наверняка, ибо старая стража, не посвящённая в грандиозные планы, была, как не справившаяся с переворотом и беспорядком на улицах, распущена, а частью перебита — попав под молот волнений. Совсем иные люди по замыслу организаторов смены королевской династии должны были выйти контролировать улицы: безжалостные, вносящие дополнительную сумятицу и подконтрольные только им.

— Кто? Куда? Зачем? — строго и устало спросил подошедший седоусый капрал.

— Купец. Торгую хлебом, обслуживаю трактиры и гостиницы столицы, — он отвечал вежливо, но без подобострастия, в конце концов, он мог продемонстрировать свой товар — уже не совсем первой свежести, но ведь и времена немного иные — работают, дай Единый, в лучшем случае одна из трёх пекарен Агробара.

Северянин тщательно изучил записи на поданной бумаге — жизнь на суровом севере с дикими, «тёмными» и бандитами научила их не доверять внешнему виду проверяемого, и псевдокупец отнёсся к этому стоически — качать права он мог при стражниках, которые, бросив на него мимолётный взгляд, сразу почувствовали, что им ничего не обломиться от этого якобы добродушного дяденьки, продолжили увлекательное занятие — бросать кости. А с баронскими ратниками лучше не рисковать. Они и так, выдернутые из своих дремучих лесов и глухих предгорий, чувствуют себя не в своей тарелке и только благодаря соблюдению чётких правил да угрюмому, флегматичному нраву продолжают оставаться теми, кто есть. Но ведь могут и психануть! Но в тот момент Шимон, при всём своём фатализме, присущем его деятельности и тщательно выстраиваемых взаимоотношениях с госпожой удачей, предпочёл бы быть в ином месте — своя шкура, местами битая, была ему дорога.