– Почему ты ему ничего не рассказала? Столько лет молчала!

– Чтоб он меня презирал? Как тех девчонок, что на него вешались? Марин, я гордая! Как-то проснулась утром и решила: а чёрт с ним! Пусть будет платонически! Неплатонически - это мне только свистнуть, желающие набегут. Если Вадим сам за столько лет не заметил, что рядом с ним хороший человек и привлекательная женщина, какой смысл?... Дальше хуже только становилось. Знаю я, кто у него был... и в клубе и просто. Бабы сейчас - хищницы, а тут, на первый взгляд, бери да пользуйся. Только не всё так просто. Я могла бы попасть к нему в постель, легко! Но это тупик. Холодное утро следующего дня, равнодушные приветствия на работе, и каждый день всё меньше и меньше общения. Не-е-ет, это не для меня! Уж пусть лучше так: каждый день видеть его, разговаривать о пустяках каких-нибудь... Где же наш заказ?! А говорили, хороший ресторан!

– Надя, - Марина нервно сцепила пальцы, - боюсь, я подала Вадиму ложную надежду. Тоже пыталась строить из себя манипуляторшу. Я не знала. Он застал меня врасплох.

– Михеева, - Надя вздохнула, - это теперь не важно. Я, признаться, тебя пару дней даже ненавидела... почти. Но я не из тех баб, что... Одним словом, ты моя горькая таблетка. Лекарство. Появилась и разложила всё по полочкам. Пора всё это прекращать. Теперь, когда сердечко начинает романтически пошаливать, я вспоминаю, как Вадим о тебе говорил недавно... в каких словах... с каким лицом...

– Между нами всё равно ничего не будет. Я его прогоню. Я знаю, как...

– Это ты сама решай, мне всё равно... Я, может, тоже хочу, как он: ради дружбы переступить через дела сердечные. В конце концов, у меня за десять лет ни одной нормальной подруги не было. Все какие-то... зависть, бабские перетирания... Еда! Наконец-то! Умираю с голоду! Помнишь сэндвичи в кафетерии? До сих пор то же меню... Муратов девять лет в универе не был. Лучше бы и не ездил. С того момента всё в клубе пошло наперекосяк.

– Надя, Вадим...

– Хватит. Забили на мужиков. Если ты, конечно, не хочешь поговорить о Муратове.

– Не хочу.

– И всё же, как тебя угораздило с ним по соседству поселиться?

– Сейчас расскажу. Забавная история.

– Забавная? Михеева, ты всё-таки изменилась!

– Жизнь научила, что нужно смеяться. Говорят, серьёзные вымирают первыми.

– Ты определённо изменилась! Научилась одеваться. Это ведь 'Катрин Лусье', маленький магазинчик в торговом центре на выезде. О нём мало кто знает. Дорого, но система скидочная неплохая.

– Надя! А ты вот совсем не изменилась! Я это название недавно еле по этикетке выучила, а ты на раз определила!

– Михеева, это моя жизнь. Мужики уходят, одежда остаётся. Была у меня одна претендентка в подружки. Как нового мужика заведёт, за его счёт меняет весь гардероб. Мужика через месяц - вон, шмотки носит до новой коллекции. А что? Зато ни то, ни другое не успевает надоесть... Михеева, я так рада, что ты вернулась! Честно! К чёрту мужиков! Давай по бокальчику! Здесь хороший 'Траминер '. Я знаю, что ты не любитель, но за встречу...! Рассказывай же! Забыла совсем:Тёма заедет, хочет поздороваться!

– Портос!
– Марина расплылась в улыбке.
– Я только теперь поняла, по кому больше всего скучала. По тебе и Артёму! За нас! И к чёрту всех, кто нас не стоит!

... Надя вздохнула и встала с подоконника. Ей нелегко дался тот разговор с Мариной. Зато стало легче. К тому же, Вадим уехал на несколько недель. Это дало ей время успокоиться, обдумать всё ещё раз и прийти к выводу, что решение было правильным. Будет больно. Но ей и так всё время больно.

Она посмотрела на себя в зеркало, усмехнулась. Есть пока и в её колчане купидоновы стрелы. И ещё. За десять лет рядом с желанным мужчиной, умеющим читать в глазах людей все 'бегущие строки' и 'сноски', она научилась быть честной и искренней. Отвоевала немного хорошего к себе отношения у любимого, пусть недостаточно, но и изменилась сама. Это тоже зачтётся. Марина тому доказательство: не прогнулась, не сдалась, осталась прежней... искренне любимой и ценимой. А Наде просто не повезло. Не повезло в любви, повезёт в чём-то другом.

Режиссёр и композитор смотрели репетицию, горячо обсуждая только им понятные нюансы. Надя уже собиралась потихоньку уходить, когда в зал вошёл Вадим. Сразу направился к ней:

– Надя, мы поговорим?

– Я устала, Вадим. Иду домой. Кстати, это Климентий Савчук. Муратов говорил, что он приезжает?

– Да, был разговор, - Ярник с недовольством посмотрел в сторону активно обсуждающих номер хореографа, режиссёра и композитора.

Надя представила Вадима питерскому гостю. Ярник позвонил Ренату, и Колесова с изумлением уловила в их разговоре знакомые нотки. Они помирились? Не цедят сквозь зубы, не тянут голосами, от которых у окружающих сохнет в горле? Она искусала губы, прислушиваясь к репликам Ярника. Вадим назвал Муратова по имени, даже один раз Мурашкой. Нет! Только не это! Опять надежда, неминуемое разочарование! Марина уехала к маме. Оставила Наде сообщение, что приедет и всё расскажет. Что всё?

– Надя.

– Что ещё, Вадь?

– Давай поговорим.

– Ну что ты заладил? Марина что-то сказала обо мне? Она пошутила. Она теперь много шутит.

– Нам нужно поговорить.

– Ты не отстанешь ведь, нет?
– Колесова вздохнула.
– Давай встретимся где-нибудь в городе. Только не сегодня. Завтра или послезавтра.

– Я согласен.

Надя направилась к выходу, уложив эскизы в тубу и попрощавшись.

– Надежда Александровна! Ренат Тимурович обещал прислать за мной шофёра. У меня примерно час. Не откажите туристу. У вас неподалёку есть какое-то замечательное кафе, с напитками, я в инстаграме видел. Очень вас прошу.