Шрифт:
Голос поющего пугал и брал в полон властно:
Кровью окрашен твой саван, Асгар. Губы твои пересохли, Асгар. Нежное тело увяло, Асгар. Увы, таково твоё детство, Асгар! Зачем разметались кудри твои? Зачем ожерелье на шее в крови? Тебя не пробудит голос любви. Увы, таково твоё детство, Асгар!.. [124]Голос взлетал необыкновенно высоко. Душа Юсуфа будто вырывалась из горла вместе с плачем. Он вдруг поднял мокрые глаза и увидел молодое лицо, залитое слезами. Плачущий утирал слёзы белым платком. Юсуф глядел и не узнавал. И лишь много времени спустя сознал, что видел лицо Микаила...
124
...твоё детство, Асгар!.. — из стихотворения индийского поэта Хашима Али (XVIII век). Далее приводятся подлинные тексты индийских причитаний и траурных стихотворений.
Марсия всё длилась и длилась. Уже прозвучали хвалы Пророку и зятю его Али. Уже прозвучали слова о пустыне и жажде в пути. Уже прозвучали слова, описывающие Хусейна и его спутников. Прозвучали слова о прощании Хусейна с близкими. Прозвучали слова о предках Хусейна, о подвигах и деяниях их, о воинских доблестях их. Прозвучали слова о битве. Прозвучали слова о смерти Хусейна. Прозвучали слова плачей женщин из рода Хусейна о смерти мучеников. Прозвучали слова молитв...
И снова и снова звучали слова марсий...
Когда утро прервало путь ночи, Лицо зари откинуло покров и явилось. Увидел дозорный, как засветилось небо, И позвал друзей, окликая громко: «Ночь завершилась. Хвалите Аллаха! Вставайте, творите рассветный намаз!» Вот спутники Хусейна встают на молитву: Их лица сияют ярче луны, Их вера и храбрость твёрже земли. Их губы сухи и сверкают глаза...Женщин мучат дурные предчувствия. Спутники Хусейна молятся, а враги осыпают их смертоносными стрелами. Хусейн прощается с женщинами в шатре. А хранитель стяга Аббас стоит на страже:
И лицо его сверкает, словно молния в ночи. И меч в руке его сверкает, и щит пылает у плеча. Словно туча над пустыней, чернота его волос. Под шагами задрожит в трепете земля...Хусейн возносит молитвы над священными одеждами Мухаммада. Хусейн облачается в доспехи.
Женщины и дети терзаются жаждой.
Хусейн во главе своих сподвижников идёт навстречу врагам. Сподвижники его гибнут, и он оплакивает их. Вражеская стрела убивает его сына Асгара, которого он держит на руках. А кругом жар сжигает землю:
На десятки косов кругом ни птиц, ни цветов, ни плодов. Замерла в колодцах вода, исчезла тень на земле. От жара горит земля, под ногами пылает песок. Плавятся небеса, проливаются каплями огня. Спекается сердце в груди, ноги все в волдырях, И выступает кровь на пересохших губах...И Хусейн услышал голос Аллаха и опустил оружие. И был убит. И мать Хусейна Фатьма, дочь Пророка, оплакивала Хусейна. И Зейнаб, сестра Хусейна, рыдала. И плакали её дети, Аун и Мухаммад. И раздался с небес голос Хусейна, он просил сестру позаботиться о его дочерях и рассказать всем о его смерти.
И Зейнаб плакала:
Все твои горести я взяла бы на себя! Да спасёт Всевышний от дурного глаза! Не видал ты воды столько дней! Кровью сердца утолял тягостную жажду. Сколько тягот выпало на долю Хусейна. Плачьте, плачьте о нём!..Было наслаждение изнурения в дни мухаррама. Всё более хотелось, желалось предаваться рыданиям, изойти слезами...
Поднялись знамёна скорби, стяги печали поднялись. Мухаррам пришёл в мой дом от тоски в разлуке. Тюльпан и роза на земле, закат на небесах. О, сколько светлых красок жизни Из крови мучеников родилось. Птицы и звери молятся вместе с Хусейном. Небо плачет и проливается дождями слёз. Кровь мучеников рождает на земле цветы. Жизнь возрождается, умирают палачи. Наше начало — в нашем конце!..Микаил устроил прекрасное и щедрое шествие. Отряды воинов окружали четырёх слонов, дивных животных, которые виделись Офонасу милыми чудовищами. На переднем слоне восседал Микаил, на другом — Хамид-хаджи. Следом за прекрасно украшенными слонами двигались музыканты с бубнами и трубами. Далее человек в чёрной одежде нёс в руках шест, увенчанный двумя скрещёнными саблями и перевёрнутым луком. Затем торжественно вели коня, прекрасного коня. И Офонасу в толпе, уже и не чующему себя, показался знакомым этот конь. Однако лишь много после он понял, что это его Гарип. И будто Гарип в шествии объединил Офонаса-Юсуфа с верой Мухаммада крепче, нежели обрезание крайней плоти... На седле коня положен был арабский тюрбан — это был знак верного коня Хусейна. Далее несли шёлковые стяги с золотой и серебряной каймой. Стяги переливались разноцветно — сине, зелено, пурпурно, жёлто...
В отдельные дни оплакивали несчастного младенца Асгара и юношу Касима, зятя Хусейна. Перед самой битвой Касим взял в жёны дочь Хусейна, Сакину, однако погиб прежде свершения брака. В память об этой горестной свадьбе также устроена была процессия, сходная с процессией брачной. Несли подносы с цветами, хной, сластями и горящими свечами. Несли подарки для жениха — чалму, пояс и шаль...
Затем оплакивали храброго Аббаса, который погиб, пытаясь пробиться к Евфрату, чтобы принести воды женщинам и детям. В процессии в память Аббаса шли водоносы и разбрызгивали воду из полных бурдюков. Лучники, следовавшие за ними, ломали стрелы и разбрасывали обломки. Так наказывали стрелы за то, что подобные же стрелы некогда пробили бурдюк, несомый от Евфрата Аббасом. Самыми последними шли копьеносцы. На их копьях наколоты были лимоны — сочные кислые плоды, утоляющие жажду и сходные с головами отрубленными.