Эти мысли я постаралась отложить на потом, чтобы сейчас не излучать подозрительность, к тому же, мне требовался покой и уединение, чтобы разложить по полочками собранные по крохам любопытные моменты.

Тем более, Тор не дал предаться размышлениям.

— Дарси, когда ты узнала, что рядом с тобой Локи?

— Узнала — на Рождество. Подозревать начала несколько раньше, но долгое время не могла поверить в это, — ну, почти правду ведь ответила.

— Ты догадывалась о личности Леннарта?

— Нет, хотя и замечала некоторые странности, — совсем правду.

— И ты веришь, что он сможет измениться? — сощурился Громовержец. Но щуриться я умела ничуть не хуже.

— Нет, — резко отбрила я. — Я верю, что МЫ можем измениться и научиться внимательнее смотреть на людей вокруг, не обманываясь резкими словами.

— Ты считаешь Локи невиновным? — моё раздражение Тору было до лампочки.

— Я считаю его правым, — ни ноты сомнения, ни секунды колебания.

— Не боишься, что он просто пользуется тобой?

— Боюсь, что вы просто пользуетесь им, — это начинало меня злить. Но настоящий гнев я почувствовала, только услышав…

— Последний вопрос, — вдруг вполовину тише произнёс Тор. — Дарси, какие отношения связывают тебя с Локи?

И тут я прямо-таки ощутила, как внутри поднимается всепоглощающая ярость. Какое дело ему было до моих чувств?! Как это влияло на исход суда?

Поэтому я отпустила странно замершего Локи и отошла от него, выйдя на середину зала. На моём лице застыла довольно мерзкая ухмылка, и фраза, которую я произнесла, глядя Тору прямо в глаза, должно быть, источала тонны яда:

— Почему бы тебе. Не спросить. Об этом. У Локи!

— Не завидую я тебе, Тор, — неожиданно прервал наш агрессивный диалог голос Старка. — Если бы я знал, кто убил моих родителей… Или стал косвенно причиной их смерти… Мне было бы тяжело удержаться от желания отомстить.

Как бы я ни была зла в этот момент, не заметить, как дёрнулся Стив, было сложно. Но Тони не заметил — он продолжал:

— Я понимаю твой гнев, твоё бессилие и твои чувства. И могу только удивляться тому, что ты хочешь добиться правосудия. Серьёзно, моё уважение.

Тор как-то странно хмыкнул.

— Ты зря думаешь, что я вымещаю свой гнев таким странным образом, — обратился он то ли ко мне, то ли к Старку. — Все эти вопросы я поднял не из любопытства, и сожалею, что мне пришлось их задать. Но, как бы то ни было, решение я принял. И объявлю о нём в присутствии подсудимого. Сходи за Локи, пожалуйста, — обратился он к Сиф.

Я слегка обеспокоилась, зная, где на самом деле находился мой Бог, но волнение было напрасным: спустя пару минут воительница вернулась вместе с Локи. Ну или с его иллюзией — однако перед судейской трибуной, без сомнений, остановился именно Лафейсон. Он всё ещё был спокоен, и смотрел прямо Тору в лицо без малейшего признака страха. Не колеблясь ни секунды, я подошла к нему и встала по левую руку, желая ещё раз подчеркнуть, на чьей я стороне. Поддержки в трудный момент много не бывает.

— Локи Лафейсон, мой названный брат, наследник Йотунхейма и Асгарда, самопровозглашённый Владыка Асгарда, — каждое сказанное Тором слово падало тяжело, как будто весило пару тонн. — В далёком прошлом мы с тобой делили радость и горе поровну, и я не ведаю, в какой момент наши дороги разошлись. В недавнем прошлом мы стояли по разные стороны баррикад, затем вновь сражались рука об руку. Я оплакивал твою смерть не меньше, чем гибель нашей матери. И несмотря ни на что, я рад, что ты жив.

Локи на миг опустил взгляд и, помедлив, чуть заметно кивнул, принимая сказанное.

— Смерть отца стала для меня кошмаром, — продолжал Громовержец. — Я был зол на тебя, зол и сейчас. Ты не должен был принимать это решение в одиночку, ты не имел права нападать на Владыку Асгарда. Но я говорил с Хеймдаллом, и я знаю, что ты не виноват в его ранении, напротив, если бы не ты, Страж бы погиб от руки Всеотца. И как бы мне ни хотелось отрицать это, я вынужден признать, что в конце жизни мудрость изменила моему отцу.

— Он был и моим отцом также, — неожиданно перебил Локи.

Тор умолк на несколько мгновений, вглядываясь в лицо младшего брата.

— Да, был, — наконец сказал он. — Хорошим или нет, мудрым или… сумасшедшим, но он был нашим отцом. И мне, лично мне сложно будет простить тебя за то, что ты сделал. Но если я и научился у тебя чему-то, брат, то это пониманию, что правитель не должен руководствоваться личными чувствами. Голоса Мстителей и Джейн разделились, но выпали в твою пользу. И я готов поверить им, готов поверить тебе и снять с тебя обвинение.