Не надо было ничего доказывать, лезть из кожи вон, чтобы тебя заметили. Быть лучше кого-то.

И всё это началось со встречи в библиотеке. Какая ирония — ему потребовалось вернуться в это же место, чтобы осознать, насколько изменился он сам.

Какая, действительно, ирония — его изменила смертная, которая даже не подозревает, что за власть случайно оказалась у неё в руках. Суть даже не в том, что он стал «хорошим», превратился в «героя» — к Хель подобные перспективы. Локи остался Локи, расчётливым, хитрым, опасным.

Просто вещи, которые казались неважными, вдруг стали значить слишком много. Смешные такие понятия — дружба. Поддержка. Понимание. И да. То самое чувство, которое он даже в мыслях боялся называть, потому что от него веяло чем-то необратимым.

Не зря он опасался. Давно ведь начал подозревать — ещё, наверное, с того странного визита к её родителям — что некоторые вещи нельзя повернуть вспять. Жизненный выбор не отменишь нажатием клавиш — смешно, он даже думает как человек. Сумасшествие. Су-ма-сшест-ви-е.

Но верил же, верил, что всё это чепуха. Что холодный разум, расчёт возьмёт верх. Что всё под контролем.

И попался, йотуны побери, как глупо, какое же невыносимо банальное клише. Попался на её веру в него, на её понимание. На «ни на миг не сомневалась, что ты поймаешь», на «ну же, Локи, верши свою месть».

«Я уверена, что ты сможешь.»

«Жить в одиночестве — бессмысленно.»

«Почему люди любят? Я не знаю.»

«Слава всем Богам во всех Мирах, что ты — это ты!»

Кольцо это злополучное. Зажатое в руке у неё, бессознательной, лежащей на асфальте. «Оно — моя жизнь, вот и всё.» Чёрт!

А самый страшный вопрос — и что теперь?

Страшный, потому что Локи вдруг осознал: вот он, момент истины. Он может принять решение прямо сейчас — через несколько минут, когда доберётся до комнаты и увидит там Дарси.

Что он ей скажет? Они в ссоре, и выгнать её, окончательно, навсегда, будет проще простого, кольцо Дарси вернула, необратимых заклятий не бывает — ну и что, что к этому конкретному формулу отмены никто не придумал, Локи достаточно верил в свои силы, он вполне мог бы её изобрести. И забыть об этой истории, пока не стало поздно, потому что с утра — суд, и ему нужно готовиться к своей речи, а не отвлекаться на сомнительные озарения.

Или. Другой выход. Граничащий с безумием.

Но в конце концов, кто сказал, что Локи нормален?

И всё же. Ему казалось, что выбор сделан, и что выбор этот явно не в пользу смертной.

Как во сне, он встал, задев пару фолиантов, с громким стуком упавших на пол. Он даже не заметил. Вышел из библиотеки, добрался до своих покоев.

Дверь в гардеробную.

Дарси Льюис на полу. Мимолётно скрещенные взгляды. Глаза в глаза.

И очередной план. Со свистом. Полетел. В Бездну.

Потом был суд, была Дарси, стоявшая с ним рука об руку — если Локи и не мог поддаться сантиментам, то по крайней мере, был весьма близок к тому. Был приговор и паника в её глазах.

Было странное спокойствие… И ещё более странное беспокойство за неё, решение найти. Был дождь, холодная ладошка в его почти по-асовски горячей, её детская непосредственность, его реакция, неожиданная даже для него самого, на её слова… ещё один вечер, ночь, и… Локи так и не смог до конца понять, что же это теперь значило.

Он давно разучился доверять свой сон другим, а может, и не умел этого вовсе. Дыхание Дарси сбивало, беспокоило, мешало. Поэтому он сейчас лежал — на спине, руки под голову — и пытался осознать, к чему приведёт роковой выбор.

Пытался понять, почему приговор не вызвал у него ярость. И что будет, когда Дарси поймёт.

Чего Локи не знал — так это, что она уже и так всё поняла.

…Утро началось до подозрительного идеально. Я боялась, что опять просплю всё на свете, как вчера, но меня разбудил всего лишь разговор в соседней комнате. Волноваться я не стала — голоса были спокойными, но любопытство, как не сложно догадаться, проснулось одновременно со мной. Долго мучиться не пришлось, к счастью — не прошло и минуты, как двери спальни распахнулись, являя моему взгляду Локи, одетого в простую зеленую рубашку и чёрные штаны.

Зрелище было… приятное глазу, мягко говоря, так что я чуть в осадок не выпала прямо с утреца, но слова Лафейсона заставили сразу переключиться с романтики на более приземлённые (приасгарденные?) материи:

— У тебя на сборы полчаса, а потом нас ждут на собрании Мстителей.

— И тебе доброе утро, — беззлобно ответила я, потягиваясь. — Полчаса так полчаса, но учти, без завтрака я с места не сдвинусь.

— Он уже стынет, пока ты тут валяешься, — ехидно ответили мне.

— Так с этого и надо было начинать! — с возросшим энтузиазмом воскликнула я, садясь на кровати. — Халатик не одолжишь?