– Тогда я мигом, – оживилась Марина и принялась стелить постель.

Наутро «на посошок» мы снова занялись любовью, только на этот раз верховодил я.

На заре туманной юности, когда я с ненасытной жадностью пожирал глазами книгу за книгой, мне совершенно случайно попался трактат « О любви» Стефана Цвейга. Произведение философическое, но, тем не менее, любопытное и забавное. Оказывается, как таковая, любовь – не эфемерное понятие, не состояние души, а нравственная категория, имеющая четыре подвида: любовь – влечение, любовь – страсть, любовь – привычка и – платоническая любовь.

В те далёкие времена я мало смыслил в тонкостях человеческих отношений, однако свою любовь к Светлане в тот час зачислил в разряд влечений. Мне и в голову не приходило, что возлюбленную можно трахнуть. Какое там, у меня дух захватывало от мысли, что к ней можно прикоснуться. И в этом плане любовь смахивала на безответную, строго законспирированную платоническую. Теперь, когда ненаглядная стала моей супругой, и я регулярно утолял свою страсть, оставалась только привычка. Впрочем, и она была с большой выслугой лет. Так что, вопреки утверждениям писателя, все разновидности любви во мне уживались скопом.

Замечание Марины о моей измене я списал на её молодость. Не такой я богач, чтобы пройти мимо лакомого кусочка, если он сам просится в рот. И измена – категория нравственная, но ничуть не физиологическая. Изменить – это значит навредить интересам семьи, замахнуться на её прочность, подорвать материальные устои. А какие убытки от того, что я бросил палку на стороне? Наоборот, я получил порцию адреналина, прочистил мозги, заработал с новой энергией и не нарушил рекомендаций гинекологов, убеждённых, что нормальная половая жизнь должна происходить не менее трёх раз в неделю.

Как – то я спросил одну из моих пассий, что она чувствует после близости с мужчиной.

– Необыкновенную лёгкость и огромный прилив душевных сил! – уверенно ответила она. И я ей поверил.

Молодость беспечна, абстрактно она никогда не стареет, если не привязана к конкретному человеку. Течения времени она тоже не замечает, и молодые смотрят на старость снисходительно и свысока. Они твёрдо убеждены, что шагреневая кожа для них безразмерна как космос, и никогда не ссохнется.

Но время – единственная весомая категория, которую не повернуть вспять. Увы, мы начинаем это понимать только на склоне лет…

В понедельник я сдал подготовленный материал в секретариат, просмотрел накопившуюся корреспонденцию, рассказал ребятам о новостях и получил предписание отправляться в пригородное местечко Парголово для освещения лыжных отборочных соревнований среди авиаторов.

Я никогда не был в Швейцарии, но много читал об этой стране, и не ошибусь, если скажу, что Всевышний при создании Земли отщипнул кусочек от швейцарских Альп и прилепил его в районе Питерской области. Заколдованное место, когда ты стоишь в окружении величественных сосен и жуткой тишины, а сверху, из поднебесья, лениво кружась, на тебя опускаются пушистые невесомые снежинки. Воздух чист и прозрачен, как горный хрусталь. Дышится легко и просто. Красота несказанная! И хочется жить, и тянет на подвиг.

На пороге гостиницы лицом к лицу я столкнулся с Васькой Макаровым, моим однокашником и непревзойдённым чемпионом училища по зимним видам спорта. На дистанции в пять километров он давал фору всему классному отделению не менее, чем в три минуты, и приходил к финишу первым. Внешне угловатый, ничем не привлекательный и даже флегматичный, он ходил по-матросски вразвалку, но разительно преображался, если становился на лыжи. Когда он летел по лыжне, всем казалось, что в задниках его ботинок вмонтированы миниатюрные реактивные двигатели, позволяющие ему удваивать длину каждого шага. Он, наверное, и родился с лыжами в придачу, потому что жил на охотничьей усадьбе, и все десять лет бегал в районную школу, расположенную в восьми километрах от дома. Каждый день по два раза, туда и обратно. Не мудрено, что он попал на армейские соревнования.

Встрече мы оба обрадовались, но он спешил на тренировку, и успел сообщить, что служит в Прикарпатье, летает на девятнадцатых, и что недавно стал командиром звена. Вот как! А я топчусь на месте, разрываюсь на части, пытаясь поймать за хвост птицу призрачного счастья, а если вдуматься серьёзно, то катастрофически деградирую. Да то ли я делаю, тот ли путь выбрал и к чему стремлюсь? Что я болтаюсь, как дерьмо в проруби? То истребители, то вертолёты, то печать…

Не пора ли определиться всерьёз и навсегда?

Зря я не послушался совета моей матери. Мудрая женщина, она говорила, что прежде, чем начинать новое дело, нужно иметь свободный капитал. Не деньги, а именно капитал, который можно сколотить на любимой работе.

C «Капиталом» Карла Маркса я уже был знаком с училища, с занятий по марксистско–ленинской подготовке. Но там шла речь о золоте и деньгах, как эквиваленте овеществлённого труда.

С моей точки зрения, капитал имеет право на более широкую трактовку. Прежде всего – это приобретённый опыт и полученные знания. За них платят, и платят хорошо. В этом я убедился лично. Ну, и, конечно, информация. Не зря говорят, что тот, кто владеет информацией – владеет всем миром. Но и это не всё. Главное – достижение поставленной цели. Даже себе в убыток. Не дошедший до неё тоже получает информацию, которая оберегает его от будущих ошибок. И ещё неизвестно, что важнее, положительный или отрицательный результат.