24 мая 76.

Вечеромъ 16-го.

Еще слово. Вчера, когда мы ночью возвращались отъ Апольда, я халъ одинъ впереди, подл гусаровъ, которые разсказывали другъ другу свои продлки; я то слушалъ, то не слушалъ, и, погруженный въ мысли, халъ дальше. Вдругъ я подумалъ о томъ, какъ я люблю эту мстность, этотъ край! этотъ Эттерсбергъ! эти невысокіе холмы! И душу мн пронизало насквозь – вдругъ и теб когда-нибудь придется все это покинуть! Край, гд ты нашла такъ много, нашла все счастье, о которомъ можетъ мечтать смертный, гд ты переходишь отъ удовольствія къ неудовольствію, въ вчно звенящей жизни, – если и теб придется покинуть его, съ посохомъ въ рукахъ, какъ покинула ты свою родину. Слезы выступили у меня на глазахъ, и я почувствовалъ себя достаточно сильнымъ, чтобы перенести и это. – Сильнымъ! – значитъ, безчувственнымъ.

Записка 1—8 сентября 1876 г.

Къ чему я буду тебя мучить? Дорогая! Къ чему обманывать себя, мучить тебя и такъ дале. Мы ничмъ не можемъ быть другъ для друга и слишкомъ много другъ для друга значимъ. Поврь мн, когда я говорилъ съ тобою со всею ясностью, ты была во всемъ со мною согласна. Но именно потому, что я вижу вещи лишь такими, каковы он есть, это и приводитъ меня въ бшенство; покойной ночи, ангелъ мой, и добраго утра. Я не хочу увидть тебя снова… Только… ты знаешь все… Это знаютъ еще только сердце мое да подоплека… Все, что я могъ бы сказать, глупо. Отнын буду видть тебя, какъ видятъ звзды! – Подумай хорошенько объ этомъ.

Адр. Госпож фонъ-Штейнъ.

Казенная печать съ саксенъ-веймаръ-эйзенахскимъ гербомъ.

(Четвергъ, 22 марта).

Твоя любовь – какъ утренняя и вечерняя звзда: она заходитъ посл солнца и встаетъ до солнца. Словно полярная звзда, что, никогда не заходя, сплетаетъ надъ нашими головами вчно-живой внокъ. Я молю боговъ, чтобы они не заставили ее померкнуть на моемъ жизненномъ пути. Первый весенній дождь можетъ помшать нашей прогулк. Растенія онъ заставитъ распуститься, чтобы вскор мы порадовались на первую зелень. Мы никогда еще вмст не переживали такой чудной весны, пусть у нея не будетъ осени. Прости! Я спрошу около 12 часовъ, что будетъ. Прощай, лучшая, любимая.

22 марта 81.

Адресъ: Госпож фонъ-Штейнъ.

(Суббота, 10 августа).

Сегодня утромъ я окончилъ главу изъ Вильгельма, начало которой диктовалъ теб. Это доставило мн пріятный часъ. Собственно, я рожденъ писателемъ. Я испытываю самую чистую радость, какую едва ли когда испытывалъ, если напишу что-либо хорошо, согласно задуманному. Прости. Береги для меня душу моей жизни, моего творчества, моихъ писаній.

Г.

19 авг. 82.

(Четвергъ), 17 сентября 1882 г., вечеромъ.

Тихонько вернулся домой, – читать, перебирать и думать о теб. Я рожденъ для жизни частнаго человка, и не понимаю, какъ судьба могла впутать меня въ управленіе государствомъ и въ княжескую семью.

Для тебя живу я, моя Лотта, теб отданы вс мои минуты, и ты остаешься моею, я это чувствую.

Вчера я махалъ носовымъ платкомъ, пока могъ тебя видть, въ пути я былъ съ тобою, и только, завидя городъ, впервые ощутилъ пространство, отдлявшее меня отъ тебя.

Я попытался точне обдумать первую часть или, лучше сказать, начало моей сказки, и мстами пробовалъ писать стихи; это у меня вышло бы, если бы у меня было достаточно времени и домашнее спокойствіе.

(Воскресенье, 17 ноября).

Рано, не до разсвта, но все же съ разсвтомъ, совершалъ я мое первое паломничество. Подъ твоими окнами поклонился я теб и пошелъ къ твоему камню. Теперь это единственное свтлое мсто въ моемъ саду. Чистыя небесныя слезы падали на него; надюсь, что въ этомъ нтъ дурного предзнаменованія.

Я прошелъ мимо моего покинутаго домика, какъ Мелузина мимо своего жилища, въ которое ей не суждено было вернуться, и думалъ о прошломъ, въ которомъ ничего не понимаю, и о будущемъ, котораго не знаю. Какъ много потерялъ я, когда долженъ былъ покинуть это тихое убжище! То была вторая нить, державшая меня, теперь я вишу только на теб и, благодареніе Господу, эта нить – крпчайшая. Послдніе дни я просматриваю письма, писанныя мн за послднія десять лтъ, и все меньше и меньше понимаю, кто я, и что мн длать.

Будь со мною, дорогая Лотта, ты – мой якорь среди этихъ подводныхъ камней…

17 ноября 82.

(Четвергъ, 21 ноября).

Раннимъ утромъ буду у тебя. Разлучить меня съ тобою не могутъ ни жизнь, ни смерть, ни творчество, ни чтеніе дловыхъ бумагъ. Снгу радуюсь, онъ приводитъ мн на память прошлыя зимы и многія сцены твоей дружбы. Прощай, сладкая греза моей жизни, успокоительный напитокъ для моихъ страданій. Завтра у меня чай. 21 ноября 82.