– Прекрасно, прекрасно, - подал голос Трубецкой. Он тоже поднялся.
– Значит, мы можем идти?

– Ну, и какие ощущения?
– Трубецкой выкинул окурок в урну и, продув мундштук, спрятал его в нагрудный карман.

Роман похлопал себя по боку:

– Чувствую себя как человек, которому море по колено.

– Опасное чувство, - ухмыльнулся антиквар. Поддёрнув рукав он, взглянул на часы: - Здесь неподалеку есть один неплохой кабак. Пообедаем, а потом прошвырнёмся по антикварным лавкам.

Роман тоже рефлекторно бросил взгляд на свои "командирские", и не поверил глазам. Он приложил руку к уху и услышал равномерное тиканье. Сев за руль, посмотрел на приборную панель: электронные часы показывали то же время, что и его наручные - ровно полдень.

После обеда Роман возил Трубецкого по антикварным лавкам. На самом деле это были вполне современные магазины с большими стеклянными витринами. Всего они посетили четыре, и все магазины находились на Невском... Столько красивых вещей Роман никогда не видел. Но Вячеслав Аристархович оставался недоволен, хотя и приобрёл две изящные и, по всей видимости, очень дорогие вещицы - малахитовую шкатулку с изумрудной ящеркой на крышке, и золотой портсигар, судя по гравировке, когда-то принадлежащий крупному царскому сановнику. После покупок его портфель, оказавшийся забитым пачками купюр, заметно похудел. Когда Роман поздравил антиквара с приобретениями, тот пренебрежительно махнул рукой:

– А-а-а, новодел! Ничего интересного.

К дому они подъехали в шесть часов. Высадив Трубецкого у парадного подъезда, Роман поставил машину в гараж и, насвистывая весёлый мотивчик, в отличном настроении поднялся в холл. Здесь он столкнулся с лифтёром, стоящим у входа на лестницу и будто специально поджидавшим его.

– Здравствуйте, Роман Львович. С первым рабочим днём вас.

– Здравствуйте, Иван Павлович, - в ответ улыбнулся он.
– Спасибо.

– Вызвать лифт?

– Пожалуй... Иван Павлович, у вас книжки какой-нибудь не найдётся, - почитать на ночь.

– Это не ко мне. Это не ко мне. Володя по этой части...

Роман подошёл к столу консьержа.

– Привет.

– Привет, - Володя оторвался от монитора и не очень дружелюбно посмотрел на него.
– Чего хотел?

– Не найдётся у тебя какой-нибудь книжицы? Иван Павлович сказал...

– У меня электронная библиотека.

– Понятно.

– Погоди.
– Он выдвинул ящик стола.
– "Робинзон Крузо" читал?

– В детстве... Давай.

– Ты где служил?

– В Чечне. А откуда ты... вы?..

– Я военных сразу узнаю.

В лифте Роман спросил у Ивана Павловича:

– А та трость... Он что? Зачем?..

– У Володи-то? Так у него протезы. Стесняется, чудак. Ты, если что, не обижайся на него. Он со всеми поначалу так... Добрейший человек.

Роман уже неделю работал у Трубецкого. Возил его по антикварным магазинам, выставкам, аукционам... Иногда Вячеслав Аристархович покупал разные мелкие, но страшно дорогие безделушки. Но почти никогда не был доволен покупками, и словно чего-то искал. Впрочем, коллекционеры всегда в поиске...

Однажды, садясь утром в машину, Трубецкой вдруг заявил:

– Сегодня едем в Камышино. Знаешь?

Роман кивнул. Но прежде чем тронуться, сверился с электронной картой. Посёлок городского типа Камышино находился всего в десяти километрах от Питера по трассе, ведущей в город Ломоносов.

Антиквар указал на один из домов и, выйдя из машины, скрылся в его подъезде. Обычное двухэтажное здание из белого кирпича. Ухоженные газоны, аккуратные невысокие лиственницы по периметру деревянного штакетника. Табличка, на входной двери гласила: "Центр личностного роста". Роман сначала решил: это какой-то закрытый клуб. У него сложилось впечатление, что Трубецкой не впервые посещает это место.

От местного жителя узнал, что здесь расположилась обыкновенная секта, вернее одна из заморских миссионерских организаций, которые, в последнее время, наводнили страну. Местные почему-то невзлюбили миссионеров и упорно называли их сектой.

Находился Вячеслав Аристархович в белом домике чуть более двух часов и вышел вместе с пожилым мужчиной. Как позже узнал Роман, звали его Николай Васильевич. Несмотря на глубоко пенсионный возраст, Николай Васильевич преподавал историю в старших классах в одной из средних школ города Ломоносов. А ещё раньше служил архивариусом. Одет историк был по моде шестидесятых - в твидовый тёмно-зелёный пиджак в светлую полоску и широкие серые брюки. С тонкой шеи свисал широкий галстук того же невнятного цвета, что и брюки.

Собеседники остановились у заднего крыла "Опеля". Так что Роман получил возможность услышать их.

– А я вот, уважаемый Николай Васильевич, верю в реинкарнацию, - сказал Трубецкой, видимо, продолжая прерванный разговор.

– М-м-м, может быть, может быть...

– И примеры нам привели вполне достоверные.

– Видите ли, милейший Вячеслав Аристархович, не то что я не верю... но обо всех этих случаях, много лет назад, читал в зарубежной прессе. Не доверяю я этим бульварным журнальчикам - погоня за дешёвой сенсацией. Мне кажется, наши благодетели просто содрали...