Перед столом, сидя на коленях, молился старик в белоснежном одеяние и в сером тюрбане. Он тихо бормотал слова на незнакомом языке, закрыв глаза. Лицо было изборождено глубокими морщинами, говоря о почтенном возрасте мужчины. Седые кустистые брови, аккуратно подстриженная борода, посеребренная годами, еле заметно шевелились, когда старик шептал.

Ариф ибн Навид Гафури разменял девятый десяток лет. За свою жизнь он повидал многое. Профессия археолога предоставила ему возможность объездить весь мир. Он был мастер своего дела и всегда присутствовал на самых известных раскопках. Он был хорошим дедом, оставившим свое любимое дело ради внука, который внезапно стал сиротой. Но Ариф был никудышным супругом, вечно пропадающим в разъездах.

Его жена почти в одиночку воспитала сына. И даже, когда она умерла от инсульта, археолог был на другом континенте в Греции: копался в древних останках, вычищал от земли черепки амфор, изучал античные предметы быта. Его не было рядом, когда сын и невестка разбились в автомобильной аварии, тогда Ариф был в экспедиции по Южной Америке. Осиротевший внук и Юшенг, старый друг, вынудили его осесть в Лос-Анджелесе, открыть небольшой магазинчик в Чайнатауне, через дорогу от мистера Линга.

Мистер Гафури, пожалуй, был одним из немногочисленных арабов, проживающих в этом азиатском районе. Но, здесь ему было спокойно и безопасно. Здесь старик не мог заниматься археологией, но удачно справлялся со своей главной задачей, которая была куда важнее тысячелетних скелетов египетских цариц и гробниц китайских императоров.

Ариф прекратил молиться и взял со стола письмо, которое получил сегодня днем. Послание пришло с Ирана. Текст был на персидском. Почерк размашистый, казалось, автор писал в спешке.

Старик нахмурил брови, положил листок обратно на стол и открыл толстую книгу в переплете из кожи буйвола. Это был не древний том из библиотеки или Этнографического музея, это было собрание папирусных свитков, исписанных цифрами и фразами на фарси. Бывший археолог тяжело вздохнул, взял со стола чернильную ручку и аккуратно внес еще одну запись – тысяча восемьсот восемьдесят три.

Захлопнув книгу, Ариф поднялся на ноги. Взял рукопись и послание и подошел к сейфу. Торопливо набрав код, он открыл массивную дверь. Внутри, металлический ящик был почти пуст, если не считать таинственного предмета, покрытого пурпурной бархатной тканью. Мистер Гафури положил том и письмо на полку, и, захлопнув дверь, вновь набрал шифр.

Задув две свечи из трех, он покинул каморку, заперев ее на замок.

3

Лос-Анджелес вновь радовал жителей города и его окрестностей теплой погодой. Ласковые лучи солнца расписали небосвод над океаном и голливудскими холмами нежными лазурными мазками с еле заметным ажуром белоснежных облаков. Затейливый ветерок ласкал листья стройных пальм, кружась в вышине, и не желая спускаться на землю, где горожане в такую рань торопливо украшали фасады домов, витрины магазинов и кафе Хэллоуинской атрибутикой: тыквами, искусственной паутиной, бутафорскими монстрами.

– Доброе, доброе утро Л.А!!! Как настроение? – ведущий поприветствовал жителей и гостей мегаполиса, звонким голосом из радиоприемников. – Уверен, что прекрасное! Взгляните за окно! Погода вновь решила побаловать нас аномально теплым воскресным деньком! Купаться в океане не рекомендую, вода по-прежнему холодная, а вот одеться полегче было бы весьма кстати.

Пляжи Венеции, Санта-Моники и Малибу еще пустовали, если не считать редких почитателей здорового образа жизни, которые совершали пробежки и собачников, выгуливающих своих питомцев. Даже серферов не было видно. Галдящие чайки все так же кружили над волнами и охотились на мелкую рыбешку.

– Надеюсь, дорогие слушатели, вы внемлите моему совету, но не рискнете примерить с утра ваш вечерний наряд. Да, да, я говорю о маскарадных костюмах для Хэллоуина! Осталось дождаться ночи, и тогда улицы Города Ангелов заполонят грациозные женщины-кошки, элегантные мужчины-вампиры, миленькие детки-призраки и прочая нечисть. С Днем Всех Святых, жители Лос-Анджелеса и его гости! А пока ночь не явилась в город, укрыв его мистическим обсидиановым плащом, расслабьтесь и ни о чем не волнуйтесь. Бобби МакФеррин поддержит меня свое композицией «Не беспокойся, будь счастлив».

Волны Тихого океана лениво накатывались на берег в такт мелодии, доносящейся из динамика фургона, стоящего рядом с огромным биллбордом, на котором рабочие этим ранним утром устанавливали новый рекламный щит. На баннере была изображена ослепительно улыбающаяся брюнетка в роскошном алом платье с бриллиантовым колье на шее. Надпись рядом с ней гласила: «Все – что пожелаешь!»

Волна, подгоняемая озорным ветерком, внезапно с шумом обрушилась на песчаный берег и, зло шипя, вновь вернулась в морскую пучину, оставив побережью подарок. Это был старый керамический кувшин, запечатанный сургучом, покрытый ракушками и коралловыми наростами.

В это воскресное утро мисс Хэйвуд поднялась достаточно рано. Мэгги истошно орала, требуя еды, и прыгала по постели, словно заведенная. Сон как рукой сняло. Хозяйке пришлось подняться в шесть утра и покормить возмущающегося питомца. Вновь ложиться в постель не было смысла. Эмили решила надеть спортивный костюм, наушники и, включив радио, отправиться на пробежку вдоль линии океана. Она не была особой поклонницей физической нагрузки, но такая прогулка могла освежить голову и возможно зародить дельные мысли, касающиеся написания статьи для Барретта.