Проснулась она от внезапного толчка. Матрас кровати под ней прогнулся, тяжелое тело опустилось и вытянулось рядом.

– Ты что... что случилось?

Она быстро села и судорожно прижала к груди край одеяла.

– Ничего не случилось, - ворчливо ответила ей темнота голосом Фенрира.
– Не ложиться же мне вместе с Вотаном. Спи...
– и уже тише: - не трону.

Дождавшись, когда его дыхание станет тихим и ровным, девушка выскользнула из-под одеяла, бесшумно открыла нижний ящик комода, где лежали теплые мужские вещи и достала оттуда деревенской вязки носки и толстый свитер.

Фенрир даже в лютый мороз ходил в тонкой куртке, а этому бездомному бедолаге теплые вещи наверняка понадобятся. Молясь, чтобы не заскрипела ни дверь ни половицы, она спустилась вниз и оставила вещи на подлокотнике дивана. Гость лежал, задрав бороду к потолку и мерно похрапывал.

Храп не прекратился, ни когда она на цыпочках возвращалась к лестнице, ни когда поднималась наверх. Дождавшись, когда дверь наверху закроется, гость встал с дивана и подошел к окну.

– Выходи, - тихо сказал он.

Темнота за стеклом заклубилась серым сгустком тумана, помутнела и сформировалась в отчетливую фигуру. Казалось, на одноглазого с той стороны стекла смотрит Фенрир. От настоящего его отличали лишь шрамы, змеящиеся по правой половине лица.

– Назови мне свое имя.
– Голос Вотана звучал мягко, но в том, что это приказ, сомнений не было.

И отражение склонило голову:

– Хокон, сын Хокона.

Одноглазый вернулся на диван и до самого утра смотрел в потолок, безмолвно и неподвижно. За час до того, как по улицам Розенгарда должны были проехать молочные и хлебные фургоны, он встал, усмехаясь в усы надел теплые носки и свитер и покинул дом Черного Фенрира.

Тут же над его головой раздалось хлопанье крыльев. Он поднял голову к небу, на котором уже померкли ночные звезды и произнес:

– Хугин, Мунин (35), мы идем в Уппсалу.

(34)Бальдр - сын бога Одина, самый добрый и красивый из богов германо-скандинавской мифологии

(35) Хугин и Мунин - Думающий и Помнящий - имена священных вОронов бога Одина.

ГЛАВА 15

Фенрир сказал, что новый пароль на ноутбуке она вычислит без труда. А еще он сказал:

– Я уже понял, что если тебе что-то не дать сразу, ты подождешь, когда я отвернусь, и возьмешь сама.

Он был прав в обоих случаях, и все же девушка была удивлена, войдя в операционную систему после первой же попытки. Достаточно было набрать "Фрейя" и вуаля.

В любом случае, успокаивала мысль, что он не будет препятствовать ее общению с братом. С другой стороны, в целях предосторожности это общение ограничивалось посещением его странички и осторожным контактом через теневой сайт.

У Орвара жизнь кипела ключом: налаживание сязей с другими стаями, налеты на драгдилеров, создание собственной сети информаторов, планирование и стратегия. Фрейя догадывалась, что брат сумел подключиться к городской системе видеонаблюдения, а кое-где и расширил ее за счет установки собственных камер. На всех видеозаписях он выглядел бодрым, веселым и злым.

А она погружалась в ежедневную рутину. К работе на кухне Армии спасения прибавились дежурства в медпункте. На скуку и отсутствие занятости жаловаться не приходилось, особенно после того, как выяснилось, что она умеет заговаривать кровь и снимать болевой шок - Улла и молодой энтузиаст-доктор с готовностью поверили ее рассказу о бабке - деревенской знахарке и способностям, передающимся от поколения к поколению, и готовы были загрузить ее работой на круглосуточной основе.

Леча обморожения у бездомных, зашивая ножевые раны у малолетних бандитов и штопая бесконечные порезы у работающих на улице "девочек", она конечно чувствовала себя полезной и востребованной, но с каждым днем все лучше и лучше понимала Фенрира.

Он не пытался отговорить ее от работы, просто сказал однажды:

– Этот мир уже не спасешь.

– Но можно попробовать сделать его не таким опасным, более... спокойным, наверное.

– Хочешь покоя, носи с собой ствол. Это первое правило жизни в Розенгарде.

– А второе?

– Второе?
– Берсерк на секунду задумался.
– Не подставляй вторую щеку. Потому что по ней ударят уже бейсбольной битой.

Странно, она могла разговаривать с ним обо всем на свете. Даже отец иногда хмурился от ее вопросов, даже Орвар время от времени советовал его не лезть в мужские дела. А берсерк отвечал спокойно, только коротко. И еще казалось, что он знает ответы на все вопросы. Правда, Фрейю немного злило, что этими ответами часто были: "да", "нет" и "может быть".