Полковник Демин и сейчас отлично понимал генерала: комдив хотел до конца

разведать организацию огня противника у высоты 117,5.

Прошло еще около часа. И снова зло ударили пушки. Над высотой,

разгребая темноту, заплясали огненно-красные языки разрывов. Гул этих

разрывов, заглушая все звуки, по-весеннему бодро и торжественно, с

необычайно мощной силой кинулся от высоты и ворвался на наблюдательный пункт

освежающим ветром, и все физически ощутили его возбуждающую энергию.

– - Товарищ генерал, Баталин...

На этот раз комдив мгновенно взял трубку. И все увидели, как ярко и

задорно блеснули его глаза. Разговаривая с Баталиным, он свободной рукой

вытирал пот с высокого лысеющего лба.

– - Кто командовал батальоном?
– - спросил Сизов.

– - Капитан Крупицын...

Генерал удивленным взглядом обвел присутствующих и остановил его на

полковнике Демине. Тот улыбнулся. Положив трубку на рацию, генерал подошел к

нему.

– - Значит, это вы, Федор Николаевич?..

– - Он попросил разрешения, ну а я, конечно, разрешил. Крупицын еще с

вечера находился в батальоне. Пошел комсомол свой расшевелить.

Сизов несколько минут смотрел в лицо полковника, потом молча пожал ему

руку. И быстро отошел.

– - Передайте Баталину, чтобы после боя прибыл ко мне вместе с

Крупицыным.

Через минуту радист доложил:

– - Подполковник Баталин не может приехать, товарищ генерал. Он уже

полтора часа как тяжело ранен.

Генерал промолчал. Подошел к стенке блиндажа и прислонился горячим,

потным лицом к сырой, холодной земле.

– - Передайте, чтоб отходили! -- распорядился он, увидев вошедшего в

блиндаж довольного майора Васильева.
– - Да смотрите, чтоб ни один солдат не

остался на том берегу! -- И, взглянув на окружавших его офицеров штаба,

коротко бросил: -- К переправе!

И сам первый направился к выходу.

9

Лесная опушка. Тишина. Тревожное ожидание. Звездная россыпь над

головой. Беззвучное течение реки. Влажный, гонящий по телу мелкие мурашки

ночной воздух.

Впереди -- в одном километре -- смутно проступает село. Бугрятся

копнами соломенные крыши. Разведчики разделились на две группы. Сенька и

Аким проникнут к северной окраине селения; Шахаев и Пинчук -- к южной. Там

они одновременно откроют отчаянную пальбу из автоматов, чтобы отвлечь

внимание врагов от моста. Уварову, как саперу, предстоит самое главное и

сложное -- он подползет к мосту и подожжет его.

– - Будь готов к схватке. На мосту -- часовой, -- напутствовал его

Шахаев.

Разведчики положили руки на автоматы. Проверили их, ощупав быстрыми,

нервно прыгающими пальцами. Уваров переложил бутылки с горючей смесью в

ведро, прихваченное им у Силантия. Каждый делал свое дело молча...

– - Немцы!

Это слово как кнутом обожгло солдат.

Их почти одновременно увидели все разведчики. Немцы большой колонной

двигались по грейдеру к селу. Впереди -- длинные, приземистые

бронетранспортеры, за ними -- танки, потом -- мотопехота на открытых

грузовиках. Около двадцати машин насчитал Шахаев. Тускло отсвечивали плоские

каски солдат. Колонна своей головой уже входила в населенный пункт. И долго

еще в селе не умолкал разноголосый гул -- немцы устраивались на ночевку.

Шахаев понимал, как трудно будет разведчикам выполнить задание.

Гарнизон немцев значительно усилился, по селу, конечно, ходят патрули. Но

уничтожить мост, в то время когда он так нужен врагу, необходимо.

Только сейчас Шахаев по-настоящему осознал, почему генерал дал им это

задание.

– - Ну иди, Яша...
– - сказал он Уварову и почувствовал, что голос его

прозвучал взволнованно. Это -- слабость. Шахаев понимал, что в таких случаях

она вредна. Но не смог быть до конца сурово сдержанным.-- Иди!..-- повторил

сержант. Потом вдруг притянул к себе сапера, торопливо поцеловал и тихо, в