Разда сжалась, по-прежнему держась за нагрудное украшение коня и клоня голову к его могучей шее; она чувствовала обращенные на нее взгляды, холодные, жесткие, колкие. Чуть не с презреньем глядел на нее всадник, что был по правую руку от Гарвана. Разде показалось, что это была женщина: у нее были большие, красивые глаза и очень белая кожа, чуть белее, чем у Гарвана, в коня которого она вцепилась.

«Сколько яда во взгляде!
– подумала Разда.
– Только бы не оставили, только бы выслушали», - она стала безмолвно взывать к Девяти Матерям Пустыни, надеясь на их милость и на то, что они все же имели власть над Воронами.

– Отпусти аргамака, - сказал Ворон.

Но Разда только крепче вцепилась в украшение, которое больно врезалось в ладони.

– Чего ты хочешь?
– спросил он, будто устало, хотя из-за тагельмуста было сложно разобрать тон.

– Мне нужна твоя помощь, о Высокий Гарван, - голосом звонким от волнения и неуверенности взмолилась Разда.
– Времени - до рассвета, а там будет поздно, о Гарван. Вопрос жизни и смерти не одного человека!

– И никто не помог?

Она покачала головой.

Ворон ничего не отвечал. Разда кусала губы, затем она осторожно подняла взгляд и заметила, что Ворон смотрит на нее вовсе не равнодушно: в его глазах не было ни капли презрения.

– Хорошо. Пойдем поговорим. Я помогу тебе, если это в моих силах.

У Разды на мгновенье перехватило дыхание. Не веря своему счастью, она отпустила коня, который беспокойно отпрянул в сторону, когда Ворон спешился.

– Эмхир, - окликнула его нойрин, - ты не поедешь?

– Я догоню вас. Так что, Сванлауг, пока будешь вместо меня, - сказал Эмхир и перевел взгляд на Разду.
– Пойдем. Ни я, ни ты не можем терять время. По крайней мере, сегодня.

Они прошли за ворота Гарван-Этксе и остановились у порога какого-то здания, назначение которого Разда в полумраке не могла разобрать, видя лишь высокие, окованные железом двери, и широкие ступени крыльца.

– Говори, Разда, дочь ремесленника, чего ты хочешь.

Не глядя на Эмхира, она тяжело вздохнула и рассказала Ворону все: и про обращенную в козу дочь соседки, и про бегство Крины и Вестников, забравших Тави, про обещания Тебрину и печаль матери, про Суд, которого она ждала со страхом, как ждут смертного приговора.

Эмхир слушал, внимательно глядя на Разду. Он внимал каждому ее слову, повисавшему в глухом отзвуке стен Гарван-Этксе, следил за каждым взволнованным движением, невольно любуясь.

Свой рассказ Разда закончила тем, что рухнула перед ним на колени и, клонясь к земле, стала слезно просить помочь.

– Разда, Разда, - протянул Эмхир, поднимая ее с колен.
– Завтра Суд, я бы и так решил дело в вашу пользу. Но, если все так, как ты говоришь... действовать нужно сейчас.

– Как? Что я могу сделать?
– спросила Разда, глядя в глаза Эмхиру.

– Надо вернуть козе человеческий облик. Я отпущу твою сестру сегодня до рассвета.

– Но я не колдую... я... я не знаю, как...

Эмхир вздохнул.

– Тебе и не надо. Я скажу, что делать.

Он кликнул караульного. Разда посмотрела на Эмхира испуганным взглядом, но он всего лишь попросил что-то у воина, который в следующий момент подал ему наполненную водой небольшую глиняную чашу. Караульный, поклонившись, отошел, не посмотрев на Разду.

Тем временем, Эмхир прошептал что-то над водой, постучал пальцами по краям чаши, и на несколько мгновений замер, пристально вглядываясь в воду. Потом он протянул чашу Разде, которая приняла ее, будто бесценный дар.

– Что у тебя с рукой?

Разда вздрогнула.

– Упала, - ответила она.

Эмхир чуть слышно усмехнулся.

– На такой драгоценной коже не должно быть шрамов, - он провел кончиками пальцев по запекшейся ране, которая моментально затянулась.

– Не стоило, о Гарван... как я могу благодарить тебя?
– она посмотрела на него с благоговением.

Он покачал головой.

– Лучше поспеши вернуть человеческий облик той козе. Ты должна успеть до рассвета. Постарайся не расплескать воду и не укрывать чашу: вода должна видеть звезды. Потом вылей ее на голову превращенной - и уходи. Тави отпустят в ближайший час - я уже распорядился. Теперь иди.

Разда молча поклонилась Эмхиру и, осторожно держа в руках чашу, поспешила прочь из Гарван-Этксе. Эмхир задумчиво смотрел на удаляющуюся Разду, гадая, удастся ли ей исполнить задуманное. Караульный подвел коня Эмхиру, он поднялся в седло и кивнул воину. Где-то в песках дремала Рух, и к ней уже спешили Сванлауг, Кадор, Скарпхедин, Орм и другие Гарваны, пожелавшие увидеть птицу. Нужно было их нагнать, но Эмхиру не хотелось торопиться: он желал просто уйти куда-нибудь, прочь от мира, к своим мыслям и чувствам, где бы его никто не потревожил. Несмотря на это, Эмхир пустил коня галопом.