Этот район был застроен очень плотно. Расстояние между домами совсем маленькое, едва хватит, чтобы пройти человеку. Дворы были и вовсе незаметны. Чуть больше места было только возле общих колодцев, но они были освещены, поэтому джелийцы избегали там проходить. Дома в большинстве были построены из дерева, но кое-где встречались и каменные. Было видно, что энаи старательно пытаются строить так же, как и бывшие хозяева этих мест таольцы, но у них пока получается довольно плохо. Старый дом был построен в том же неуклюжем стиле. Хайнерни назвала бы его особняком из-за внушительных размеров. Он выделялся среди остальных убогих построек, как конь среди овец. Старый и больной конь среди хромых и уродливых овец. Света вокруг почти не было. Окна были плотно закрыты ставнями. Идеальное место, для проведения черного ритуала. Единственная деталь заставила Хайнерни слегка занервничать - короткий громолов. Похоже, здесь поселился и живет кто-то из молодых шаманов. Очень плохо. Конечно, энай не сможет почувствовать энергию Боли, но все же, может существенно осложнить жизнь.

– Дом обитаем?
– Тихо спросила Хайнерни, всем своим видом выражая недовольство.

– Да.
– Кивнул Эверстен.
– А что ты хотела? Это Эллин! Тут нет заброшенных домов в принципе!

Они расположились в тени стоящего рядом ветхого строения и сквозь дырявый деревянный забор наблюдали за заброшенным садом и окнами.

– Что с хозяевами?

– Здесь живет молодой шаман. Он подался в наемники, вернется нескоро.
– Ответил телохранитель, оглядываясь по сторонам.

– А другие хозяева?
– Хайнерни знала, что с жильем в Нейтральных землях всегда большие проблемы, так что сильно сомневалась, что энай не пустил никого на постой, пока сам в отъезде.

– Я что Древесная обитель все про всех знать?
– Возмутился Эверстен.
– Дом пустует уже две недели.

– Когда хозяин вернется?
– Нахмурилась джелийка.

– Не раньше начала зимы. Идем, покажу тебе дом изнутри.
– Телохранитель неслышно проскользнул между двух досок забора и скрылся в темноте заброшенного сада.

Хайнерни буркнула что-то нелицеприятное и поспешила следом. Темень внутри была кромешная, но даже это не помешало девушке установить, что все покрыто внушительным слоем пыли. Она взвилась в воздух, когда джелийцы проникли в дом через окно.

– Я абсолютно ничего не вижу!
– Прошипела Хайнерни, замерев возле окна и боясь сделать шаг вперед, чтобы не нарваться на какую-нибудь вазу.

– Сейчас.
– Прошептал стоящий рядом Эверстен и достал из потайного кармана небольшой пузырек со светящейся жидкостью.

Слабый свет позволил разглядеть небогатое убранство комнаты, которой оказалась спальня. Кровать, тумба, на ней светильник, старый шкаф. Рядом с окном, у которого стояли джелийцы, притаился небольшой горшок с засохшим цветком. Видимо хозяин периодически ставил его на подоконник, чтобы растение могло видеть солнце. Наступи на такой подарок ночной гость, и шуму не избежать. Хайнерни недовольно покосилась на Эверстена, подозревая, что он знал о горшке, но не посчитал нужным сообщить. Из вредности, наверное. Телохранитель повел ученицу через комнату, по узкому коридору, заставленному пустующими шкафами, на кухню. Он присел возле печи и потянул за невидимую для Хайнерни ручку.

– Подвал.
– Коротко прокомментировал Эверстен, поднимая люк.

– Лестница есть?
– Спросила ученица.

Ее одолевали не безосновательные сомнения в том, что этим хранилищем для продуктов пользовались хоть раз за последнюю сотню лет.

– Тебе давно пора перестать беспокоиться о таких мелочах.
– Заметил Эверстен, начиная спускаться.

Хайнерни ничего не сказала. Да, он учил ее передвигаться по городу по крышам, используя порой самые неожиданные предметы в качестве лестниц, но это ведь не значит, что теперь все лестницы надо избегать. Подвал оказался большим. Внутри пахло сыростью, запустением и чем-то гниющим. Благодаря свету пузырька, в кромешной темноте можно было разглядеть хоть что-то. Чтобы осветить все пространство понадобился бы полноценный масляный фонарь. Дальний конец подвала тонул во мраке. Вдоль стен были сделаны длинные полки, для хранения продуктов. Посредине стоял большой разделочный стол с многочисленными зарубками. В углу обнаружился стеллаж для инструментов и посуды.

– Ну как?
– Поинтересовался Эверстен.

– Воняет.
– Поморщилась джелийка.

Наставник лишь отмахнулся. Хайнерни подошла к столу и провела по поверхности рукой в тонкой кожаной перчатке. Ее передернуло от омерзения, когда она вспомнила, что собиралась здесь делать. А делать, видимо, придется ей. Правда видеть потоки энергии она не умеет так же, как и Эверстен, но не стоит забывать, что это ей нужна месть.

– Какие инструменты нам понадобятся?
– Спросил телохранитель, наблюдая, как девушка задумчиво водит рукой по столу.

Хайнерни отогнала очередную волну грусти о том, насколько она несчастна и ответила.

– Только ритуальный нож.

Эверстен нахмурился. Он многое знал о пытках и прекрасно понимал, что одним лишь ритуальным ножом достаточно сложно продемонстрировать жертве все оттенки телесной боли. К тому же в неопытных руках ученицы - это будет и вовсе бесполезный инструмент. Никакой энергии они не получат, лишь зря загубят живое существо.

– Почему только нож?
– Спросил Эверстен.
– Я могу достать все, что необходимо.

– Я не знаю.
– Отстраненно ответила Хайнерни, глядя на стол. Было видно, что она сейчас находится во власти своих мыслей и отвечает лишь краем сознания.

– В записях так сказано.
– Продолжила девушка, возвращаясь к действительности.
– И в некоторых книгах упоминается.

Эверстен высказал все свои соображения по поводу этого инструмента. Но девушка, казалось, даже его не услышала, снова погрузившись в тяжелые думы. Она уставилась на столешницу, подмечая на ней все новые и новые детали. Засечки, темные пятна, неровности и круги оструганных сучков. Мысли ее крутились вокруг предстоящего мероприятия. Разум отказывался всерьез воспринимать, всё, что она задумала. Всё казалось нереальным, словно страшный сон, который можно стряхнуть усилием воли. И этот запах, и этот могильный холод подвала, и эту месть. Кажется, вот сейчас она повелит себе проснуться и проснется. Исчезнет эта бесконечная ночь, исчезнет тоска по маме, отцу и деду, исчезнет жуткий стол и появится привычный и такой родной потолок комнаты в особняке тар-Деада. В комнату заглянет служанка и скажет, что госпожа Эрин велит просыпаться, ведь завтрак уже готов и второй раз его разогревать никто не будет. А следом за ней явится отец и со счастливой улыбкой на лице взлохматит волосы Хайнерни. В глазах непроизвольно появились слезы, размывая счастливую картинку и возвращая к действительности. Исчезли беззаботность утра, исчезла улыбка отца, исчезло все. Явились жуткая перспектива пыток и пугающая неизвестность будущего.