Моснит молча выслушал друга, качая головой.

– Угораздило же тебя.
– Нахмурился он.

– Угу. Ты не знаешь, что бы это могло быть?

– Первый раз слышу. Тэл, я знаю только о проклятиях вроде тех, когда плоть начинает гнить заживо. Ты, вроде, пока живой. Может тебе и вправду обратиться к церковникам? Они, конечно, фанатики еще те, но ведь без причины не убивают.

– Нет! Я не хочу рисковать. Мос, как ты не понимаешь? Если они меня и не убьют, то о службе в Каньоне я могу забыть. Они заберут меня в Храм на опыты!

– Да, пожалуй, этим они заинтересуются. Кто-то еще знает?

– Исмар косо глядит, но пока молчит. И Карси. Но мне скоро будет казаться, что все знают об этом!
– Яростно прошептал юноша.

– Прекращай.
– Отмахнулся Моснит.
– Пусть Карси держит язык за зубами, и все будет в порядке. Исмару вообще все до потолка. Тем более ты говоришь, что ничего не чувствуешь.

Артелион не рискнул рассказать другу о непонятном тепле. Для начала он решил узнать его реакцию вообще на проклятых людей. Дружба дружбой, но жизнь, как-то дороже.

– Вдруг он решит, что я - уже не я, а посланник Су"тут? Не хочу в нем разочаровываться.

– Когда тебя подлечат?
– Решил сменить тему Артелион.
– Я там с ума сойду один все это разгребать. Пополнение, заботы об оружии, еде, состоянии отсека!

– Власть - мерзкая штука!
– Слабо усмехнулся Моснит. Слышать из его уст подобное заявление было как минимум странно. Молодой дворянин не был лишен ни здравого смысла, ни совести. Он понимал, что, так или иначе, ему придется брать бразды правления в свои руки. И всеми силами старался отсрочить этот момент. Нет уж, заботиться только о себе значительно проще, нежели о сотне слуг и десятке тысяч жителей окрестных деревень. Женитьба на Бетниссе ла Аста - верный способ воплотить этот кошмар в жизнь.

Артелион отметил, что на вопрос друг отвечать не спешил. Это настораживало.

– И это говоришь мне ты?
– Удивился он.
– Дворянин?

– А что ты думаешь, мне хочется заниматься всем этим?
– Моснит умолчал, что теперь, видимо, придется. Делир ла Тан рвал и метал, когда из письма сына узнал, куда тот направился. Только протекция старшего брата спасла парня от почетного возвращения под опеку отца и дальнейшей женитьбы на Бетниссе. Сейчас же, командование, быстро известит Делира о состоянии его сына, и уже никакое заступничество не спасет бедного Моснита от сомнительного будущего. У главы рода были далеко идущие планы насчет перспективного чада.

– Все эти заботы, налоги, объезд владений, жалобы крестьян!
– Моснит поморщился.
– Не хочу! Как представлю, аж тошно становится!

– Наймешь толкового управляющего, а сам будешь по лесам с дружиной разбойников ловить.
– Пожал плечами Артелион.
– Все так делают. Я бы, например, не сильно огорчился.

– Давай не будем об этом?
– Взмолился Моснит.
– Ты не знаешь Бетниссу! Она утопит мою молодость, как крестьянин котенка!

Артелион невесело усмехнулся. Да уж, пожалуй, друга можно понять.

– Видел бы ты, что творилось на первом ярусе.
– Артелион решил вернуться к насущным делам.

– Представляю.
– Помрачнел Мос.
– Как только этот идиот Карси не упал там в обморок?

– Ему санитар запретил.

– Н-да. Надо будет ребятам спасибо сказать.
– Моснит скосил глаза на плечо, скрытое плотным слоем повязок.
– Вытащили они меня, что и говорить.

– Поблагодари.
– Артелион решил не рассказывать о циничности санитаров, для которых алхимическое зелье дороже человеческой жизни.

– Как остальные? Держатся?

– Куда им деваться?
– Пожал плечами Артелион.
– Запугивают новобранцев.

Помолчав немного, он сказал:

– Сержант Улг погиб.

Моснит тяжело вздохнул. К этому старику друзья успели проникнуться уважением.

– Как его?

– Камнями. Говорят, пол-лица в кашу превратилось.

– Жалко. Дельный был мужик.

Артелиону тоже было жаль сержанта. Для них с Моснитом он был наставником и, наверное, другом, опытным товарищем, который всегда был рад помочь советом. Теперь его не стало. Как не стало Шеллана, Анка и других отличных парней. Друзья замолчали. Каждый задумался о своем. Артелион мельком поглядывал на друга. Он чувствовал, что того что-то тревожит, и даже догадывался, что именно.

– Как думаешь, меня не отправят домой?
– Внезапно спросил Моснит.

– Понятно.

– Не знаю.
– Скривился Артелион.

Его и самого беспокоил этот вопрос. Оставаться здесь одному очень не хотелось. Каньон поистине жуткое место, и если бы не Моснит с его вечным живым характером, Артелион давно бы сошел с ума. Он отгонял грусть о Сатенике, словно сторожевой пес воров. С ним некогда было грустить или предаваться горьким воспоминаниям.

Не будь Моснита, и ни о какой мести не могло бы тогда быть и речи. Вообще, юноша поймал себя на мысли, что ему уже как-то надоело мстить. Как бы истошно не кричала совесть, она не могла перекричать здравого смысла. Бои с нежитью не утоляли жажды мести, лишь увеличивали усталость и отвращение к нынешнему существованию.