– Целых двадцать минут сторожить неподвижный поплавок, плюнуть и решить, что пора сматывать удочку... И какой шок! Огромный карп, просто гигант! Я понял или, как молодежь говорит, врубился, только когда тот сорвался! Прыгнул на него - хорошо, что у берега, на мелководье, - карп запутался в водорослях или траве, сам не помню, и там я его все-таки схватил! В воду бы бросился, честное слово!

– И сколько карп весил?
– спросил Костарев.

– У нас в то время не было весов, такая беда. Но одна только голова с мою ладонь, не меньше!

– А как же моя свекровь, разве она не определила вес этой рыбины?
– лукаво спросила мать.

– Моя матушка без весов сбивала колобки сливочного масла ровно по килограмму, глаз как алмаз. Но на рыбу этот талант не распространялся, только на масло. Вот такой у нее милый дар, - рассказал улыбчивый отец.
– Сейчас мама живет с младшим сыном. А ваши родители?

– Они пенсионеры, мать ветеринар, а отец педиатр, но давно не работают. Сейчас они путешествуют.

– О, как интересно, - мама не сумела скрыть мечтательности.
– Где они побывали?

– Они путешествуют только по России, вот уже три месяца. Боюсь, это не столь привлекательно звучит.

– Отчего же, у нас в стране достаточно интересных уголков. Мы с Катей часто переезжали с места на место и осели только с рождением Лены. Она у нас совсем домашний ребенок, хотя и не рассказывает, как скучает по Н.

– Не настолько сильно, как ты, почему-то, думаешь, - возразила Лена.

– В этом нет ничего плохого, с чего ты возражаешь? Это вполне естественно. Как новичок в классе и в школе, она еще не нашла свою нишу. К сожалению, никто в семье не любит историю так сильно, как я. Катя - филолог, но одомашненный, Лена любит алгебру и физкультуру, даже бегом занималась.

– Бегом?
– переспросил Костарев с большим удивлением.

Лена побледнела, не смея остановить отца, который, видимо, решил выложить все достоинства любимой дочки.

– Да, первые места в городских соревнованиях, на самых разных дистанциях. У нас целая коробка с медалями гремит в серванте.

– Не так уж и много медалей, - обреченно отозвалась Лена, решив, что пусть будет, что будет.

– Дюжина или больше. Но вы не обижайтесь на скучного старика, я просто вдвойне рад за дочку, потому что у самого вечные проблемы со спортом и нагрузками.

– Напротив, мне очень интересно. Вы молодец, Лена, - эта похвала оказалась больней пощечины, - Я и сам люблю спорт, это очень азартная сфера.

В конце концов, они подвели беседу к самому главному. По чуткости своей, дамы поняли, что пора оставить мужчин. Лена помогла матери собрать тарелки, и они исчезли на кухне.

– Ты выглядишь неряшливой, - не скрыла раздражения Катерина.

– Я не на смотринах, - резко парировала Лена, получив в ответ колючий взгляд.

– Что за глупая шутка! Но ты знаешь, что я люблю идеальные посиделки с гостями, даже если это один человек с непонятным статусом. Почему ты не поддержала беседу? Лена, ты не ребенок, который только и делает, что ест за общим столом! Отец попытался как-то включить тебя в окружающую жизнь.

– Он попытался! Да самым нелепым образом - похвальбой!

– А что еще оставалось делать? Ты пришла - угрюмая, скрючившаяся неряхя - и испортила теплую атмосферу.

– Не заметила твоего активного вклада в общий разговор...
– попыталась дочь атаковать в ответ.

– Ты пропустила сорок минут, из них полчаса отсиживалась в мансарде.

– А досиживать я уйду на улицу, пусть ваша атмосфера снова согреется!

Она вышла через заднюю дверь кухни и села на ступеньки. Скорая осенняя ночь обняла сырой прохладой, подмигнула мелкими серебристыми звездами. Как никогда раньше хотелось Лене обняться с Мэри, но назвать ее тетушкой. По улице, судя по невнятным разговорам и дикому смеху, прошлась толпа подростков, среди которых могли быть ее одноклассники. Некоторые и ее звали на дискотеку, но она посчитала это смелым шагом для новенькой. Ночь любит компании, а Лену еще никуда не приняли.

Ночь, как взволнованная гладь воды, снова стихла. Девушка зевнула, обманутая эфемерным покоем, как мигнула вспышка - включился фонарь во дворе, над главным входом, за углом. Хлопнула тяжелая дверь, ударился стальной молоток. Отец и Костарев вышли, переговариваясь негромко, но ясно.

– ... на пользу не только им самим, но и всем нам. Если эти ребята будут объединяться только на дискотеке, то в будущем поселок вымрет, понимаешь? Вымрет не как поселение, а как поселение разумных. Они разобщены, настроены друг против друга. Через год мой класс станет выпускным, и все разъедутся по России. Здесь останутся инженеры? Учителя и доктора? Нет, останутся алкоголики, продавщицы, продающие алкоголь, воспитательницы в детсаде. Это внутренние болезни...
– Костарев замолчал, и Лене показалось, что она пропустила нечто ценное из их разговора.

– А внешние?
– спросил отец, но получил ответ не скоро, после долгого, словно вдумчивого, молчания.

– Внешняя причина - это Лёша Механошин... Из-за этого ты и попал к нам.

Сказанное привело девушку в тупик, она абсолютно ничего не поняла.

– Ребята обязаны быть сильными, чтобы постоять за девушек перед чужаками. Мне больше нечего тебе объяснять, я все сказал.

– Мне нечего тебе возразить, по крайней мере, сейчас. Все привыкли, что главную роль в воспитании молодежи играет школа. Возможно, ты прав, но я еще не решил, что делать. Скажу только, что помехи в моем лице не будет, если все так и есть.