Она выпрямилась и приподняла подбородок от гнева:

– Отец вообще ни при чем. Какое ему дело до твоего Костарева?

– Не знаю, не знаю. Ладно, не дуйся ты, я не хотел обидеть. Так что, мы договорились? Пойдешь с нами?

Ей хотелось бы знать, что этот парень на самом деле чувствует к ней - симпатию или недоверие? Возможно, он быстро замял конфликт из-за личных мотивов, связанных со Светой. Лена не позволила себе слишком долго раздумывать - много чести для Костарева.

– Зачем только я напросилась? Но раз уж пообещала...

Ради этой вылазки ей пришлось хорошо понервничать. Она достала любимый спортивный костюм и кроссовки от Puma, которые надевала только на соревнования. Мама, конечно, заметила.

– Я рада, я так рада, что ты не хочешь терять форму! Будешь бегать по вечерам, как раньше?

– Может... Не знаю, стоит ли...

– А физрук все еще не знает о твоих достижениях?

– Нет, если папа не проболтался.

– Нет, конечно, мы не хотели взваливать на тебя слишком много нагрузки. Подумай, вдруг это твой путь...

Но спорт Лена не любила до такой степени, чтобы строить карьеру.

Еще ей пришлось отказаться от поездки в Магнитогорск, и родители недоумевали. Она оправдалась тем, что пообещала навести порядок в стеллажах с зарубежной литературой в покровской библиотеке.

– Разве это не может подождать?

– Нет, я дала слово, - твердо возражала девушка, и чтобы не вызвать подозрений, она сходила в библиотеку и привела полки в порядок: расставила в алфавитном порядке все тома, заклеила выпадающие страницы. Библиотекарша была в шоке и густо краснела, а потом напоила чаем с конфетами "Каракумы".

– Вы так любите книги, я сразу заметила...
– она поправила очки с толстыми стеклами, потом пригладила и без того гладкие волосы, собранные в тугую шишку высоко на макушке.

– Это от мамы, она собирает для меня книги с рождения. Конечно, детские считалочки я давно не открывала, но они действительно у нас есть.

Пить чай в окружении книжных шкафов оказалось упоительно вкусно.

– Сюда почти никто не приходит, у меня очень спокойная работа. Я довольна, что вы появились и растревожили это место. Многие книги годами не трогали.

– Я заметила! "Евгений Онегин" как новый, страницы слиплись, хотя восемьдесят пятого года! Только бумага чуть посерела, кажется.

– Да, и так с большинством изданий. Вы приходите ко мне почаще, а то восемь часов в день так тихо. Выучила все, что поют по радио, связала все, что можно...

Лена не ожидала встретить такую пожилую подругу, однако, была счастлива. Да и любимая Мэри была старше на десять лет, хотя не слишком много для тетушки.

– А вы читали "Горячий ветер"?
– она показала на книгу-новинку.

– Да, чудесная история, головокружительная героиня. Такая непоседа и эгоистка, но жизнь ее воспитала... Хотите взять домой?

– Я читала эту вещь в черновике, - улыбнулась девушка, - Мэри - моя тетя по отцу.

– Не верю, - прошептала библиотекарша, совершенно наивно удивляясь.

– Правда! Мэри обещала приехать, я вас познакомлю.

Они попрощались с желанием встретиться поскорей.

Лена пошла к стадиону, и только на полпути поняла, что будет выглядеть белой вороной в фирменной одежде. "Мэри, ты бы повеселилась и похвалила меня", - подбодрилась девушка. Поворачивать назад оказалось поздно. "Они не заметят, или примут за китайскую копию".

К своему стыду, она пришла первой, а вторым приехал сам Костарев. Возможно, этого Лена и желала.

– Вражеский шпион или парламентер?
– насмешливо спросил он, как только вышел из "семерки".

– Спорт вне политики, - тихо ответила Лена, ею овладела тоскливая тяжесть и вялость.

– Даже так! Замечательно.

Однако, разговаривал он тоном безразличным и смотрел на записи в блокноте.

На великах стали подъезжать одноклассники. Следуя их примеру, Лена сняла толстовку и осталась в майке. Ей казалось, что сегодня все выглядят более серьезными, чем когда она присутствовала в прошлый раз. Почти никто не разговаривал, ее присутствие не вызывало вопросов. "Странно все это..." - подумала она и смотрела на Игоря с вопросом, а он отводил взгляд, отчего-то виноватый.

Костарев прищурил глаза и посмотрел на тяжелые тучи, выпустившие несколько мелких теплых капель.

– Чем быстрей прибежите, тем лучше для всех. Итак, спринт, триста метров. До столба с объявлением о ваших детских танцульках.

Он не спеша пошел к столбу, нетерпение росло. Лена взглянула на Свету, та напряженно вглядывалась в пространство.

– На старт! Внимание!
– прокричал Костарев.

Лена приняла стойку.

– Марш!

Она видела перед собой только этот белесый клочок бумажки, в котором собрался сейчас весь мир. В уголках краснели ягодки, каждую буковку она выводила гуашью сама, помогая отцу. Гнев придавал силы. Мышцы, как пружины, сжимались и разжимались, толкая ее к финишу. Без должных тренировок, с единственной мотивацией - сдержать слово, данное Игорю. Так уж получилось, что сюда примешалось что-то еще: желание утереть нос Костареву, быть с ним на равных, чтобы он не смел удивляться ее медалям, заработанным тяжелыми тренировками, чтобы он в ее присутствии больше не бросался словами вроде "детские танцульки".