Я не совсем чувствую себя живой…столько сил кануло в небытие, но…кажется я могу раскрыть глаза.

Действительно могу?

Прислушиваюсь…ладонь под моим затылком дрожит. В нескольких сантиметрах у меня дыхание: чередующиеся глубокие вдохи и выдохи: человек пытается самого себя привести в чувство и успокоиться.

– Аляска, прости, - услышала я шёпот.

И тут меня будто облили ледяной водой из ведра. Я знала, что сейчас произойдёт.

Я мгновенно широко распахнула глаза, в панике стараясь оттолкнуть от себя всё, что представляло потенциальную опасность. Моя ладонь уперлась в лезвие ножа у левого виска, другая – в грудь Диксона, отталкивая его от себя.

Он сам не понимал, что происходит, и, оказывая сопротивление моим силам, он пытался воткнуть мне в черепушку нож, вжав меня в кровать, вдавив локоть в грудную клетку.

Пробитая ключица дала о себе знать, и я заорала как резаный баран.

– Стой, прекрати!!! Ты чего делаешь, идиот?! – я подключила ноги, размахивая ими из стороны в сторону, пиная по почкам охотника, дабы дать себе хоть малейшую возможность к освобождению.

Услышав мой голос, он мгновенно отпрянул, причём так, что чуть не слетел с нар на пол. Он откинул нож, лезвие которого было обагрено кровью с моей ладони. Мужчина тяжело дышал, явно суматошно стараясь привести свои мысли в порядок и осознать, что, мать вашу, происходит вообще.

Однозначно. Я. Была. Жива.

У клетки камеры мгновенно столпился народ. Я только и видела что широко распахнутые глаза и рты.

А слышала только своё буйно колотящееся сердце и дыхание нас обоих.

Отведя глаза от бешенного взгляда охотника, я оторвала кусочек ткани от простыни и замотала в него располосованную ладонь. Как будто всё так и должно быть.

– Всё нормально, - единственное, что пришло мне в голову; я подняла руки в жесте безоружности и доброжелательности.

Дэрил отгораживаясь от меня одной полусогнутой рукой, ладонью второй руки резко дотронулся моего лба и, застыв на секунду в одном положении, снова отстранился. Определить наличие моего жара или же его отсутствие было проще простого: по ощущениям, мы с охотником были одной и той же температуры.

Да и чувствовала я себя…хм…неплохо. Конечно, слабо, и не собралась бы сейчас в бой, да и ключица ныла, но я была здорова. И даже не разлагалась и не хотела никого укусить.

Он обернулся в сторону разинутых ртов, чтоб кратко кивнуть им. Всё нормально.

Я медленно сползла с кровати, перебирая по полу слегка подрагивающими ногами. Побрела к выходу. Хотелось ехидно улыбнуться и шуткануть по поводу того, что у меня осталось семь жизней, но остроумие не шло на язык.

– Сколько времени прошло…с момента укуса? – обратившись к Хершелу, спросила я.

– Двадцать семь часов, - но ответил Диксон; получается, следил за мной, считая часы, снова переносил тот момент, когда я умираю, и, получается, снова пронесло.

Ладно…допустим, мне дан…третий шанс, и судьба от меня чего-то ждёт. Но, сейчас, очухиваясь и сматывая с глаз смертную пелену, я оглядываю эти лица перед собой, и до меня доходит, что я здесь, наверное, не ради спасения мира, а ради защиты этих душ. Ради спасения и осознания себя самой, ради охраны Мартина, ради душевного спокойствия Дэрила.

Когда вокруг меня становится относительно спокойно, и мне уже удаётся ускользать от удивлённых и даже восхищённых взглядов, я начинаю искать способы уединения для совместного дела. С Дэрилом. Я могла бы даже ни о чём не разговаривать с ним, он меня прекрасно понял, знает теперь наверняка, всё, что я чувствую. Я бы просто хотела делить с ним какую-то свою деятельность, как и раньше. Просто занять руки.

На вопрос, хочет ли он прокатиться со мной, он ответил взглядом, который не поддался расшифровке. Он был удивлён? Или же раздосадован? Испуган? Что я хочу от него, скорее всего он хочет это знать больше.

Его братец всё ещё сидит за решёткой, и, наверное, правильно, что это так. Я не знаю особо чем он насолил группе, но ожидать угрозы с его стороны я бы очень не хотела, а вот использовать его как-нибудь могла бы.

– Вот ты где, - с облегчением вздохнув, я подошла к Марти, крепко прижав его к себе.

– Кгхм, - раздалось кряхтение за спиной. – Простите, что прервал идиллию. Может тебе следует заняться воспитанием своего спиногрыза, разъяснить ему доступно и по понятиям, что гневно пялиться на старших – знак хуёвого завершения жизни.

Я чуть не подпрыгнула от испуга. Обернулась. Да, я оторвала Марти от созерцания. До того, как я подошла к нему, он стоял прямо напротив камеры, в которой был заперт старший Диксон.

– Заткнёшься, может? – кратко предложила я. – Пошли отсюда, - я подтолкнула племянника к лестнице.

– Ты кто такая, чертовка хренова? – просунув руки между прутьев решетки и облокотившись о них, Мэрл нахально ухмыльнулся. – Сколько на тебе укусов? Три? А ты живее всех живых…а отпрыск твой выглядит так, как будто увлекается каннибализмом. У вашей семейки всё в порядке с головой?